Выбрать главу

Юбиляр жадно выхватил из рук Основоположника драгоценный подарок. Раздался мелодичный звон — сработала фирменная функция часов Галилео, показывающая концентрацию экстрасенсорной энергии, которой обладают ангелы, святые и выдающиеся грешники. Патриарх победно посмотрел на учёного, который изготовил чудесный механизм явно не по доброй воле, ухмыльнулся и попытался сказать что-нибудь торжествующе благодарственное. Трапезная, вновь было зашумевшая от грешной зависти, опять затихла. И вот, в этой полной тишине, прерываемой лишь звяканьем посуды, виновник торжества жутко выпучил глаза, задушенно издал отчётливо слышное «Кхе-е-е» и замертво упал прямо в огромное блюдо со столь любимой им жареной бараниной. Раздалось несколько встревоженных возгласов. Взвизгнула прислужница-кульпитка. Ещё оставалась возможность свести инцидент к застольным излишествам, если бы к Патриарху не подскочили родственники-недоумки из числа тех, кого в Библии не отметили и которые поэтому пытались проявить свою услужливость при любом удобном случае. Вот и сейчас один из них прислонил тупую кучерявую башку к груди Прародителя, послушал несколько секунд, а потом, очумело поднявшись и проигнорировав Основоположника, всё понявшего и попытавшегося шепнуть ему приказание немедленно заткнуться, задрал кудлатую бороду в начавшее темнеть зеленоватое небо и крикнул на всё заведение:

— Да он мёртв!

Стены трапезной им. св. Антония повидали многое: юбилеи, драки и выступления великих артистов. Но никогда ещё здесь не происходило события подобного трагического значения. Все присутствующие внезапно вспомнили и поняли всё, что происходило вокруг: начиная с вдруг ставшей явственной ломоты в костях и заканчивая соседской девчонкой, у которой неожиданно обозначилась грудь. Они вновь были смертными! Красавчик грохнул золотым кубком по мраморному столу и безутешно зарыдал, оплакивая окончательное и скорое увядание своей смазливой физиономии. Мусульмане-дипломаты пожалели об оргии, которой теперь не суждено состояться, но философски рассудили, что дома их ждут гурии не хуже. Миссионер угрюмо порадовался своему предусмотрительному решению подставить Основоположника как главу сообщества. Пара чертей цинично подумали, что ещё успеют напиться на поминках и немедленно засобирались отбыть в родную юрисдикцию. Надо было срочно доложить о событии, которое несомненно заинтересовало бы демократически избранного Князя Тьмы.

— Ну что, наш бесстрашный лидер, — с тихим ехидством обратился к Основоположнику Миссионер, никем не слышимый в воцарившейся суматохе, — теперь ты, надеюсь, понял, почему я так легко позволил тебе поздравить покойного?

Основоположник подавленно молчал. Проклятый интриган опять перехитрил всех, а ответственность за разрешение кризиса теперь лежала на нём — рыбаке и сыне рыбака. Ему вдруг отчаянно захотелось вернуться в то голодное, но беззаботное время, когда он был юношей. Когда мяса и хлеба было мало, зато рыбы водилось — ловить не переловить, и всё в его мире было просто и предсказуемо.

Глава 8

Аналитик сидел за массивным деревянным столом. Согласно легенде, бытовавшей среди работников Института, стол — непомерно большой и неподъёмный, как старинный рояль, — когда-то принадлежал рейхсмаршалу Герингу. Потом он был продан с аукциона некоему «саяну» (то есть добровольному помощнику Моссада) — английскому медиамагнату. Тот был хвастливой и эксцентричной особой, любившей различные похождения. Помимо прочего, когда-то он признался Богомолу, что иногда использовал стол не только для офисной работы. Но вот в одну тихую ночь озорник-миллиардер решил спрыгнуть со своей яхты в Атлантический океан, оставив несколько вороватых сынков, разорившуюся империю и множество слухов о причинах своей смерти. Одна из муссировавшихся версий заключалась в том, что отношения между любителем ночного купания в океане и Институтом стали настолько тесными, масштаб средств, изымаемых ими для оперативных нужд из пенсионного фонда его корпорации настолько большим, а поведение старого кутилы, решившего, что теперь он может диктовать условия, столь вызывающим, что именно его тайные друзья обеспечили ему и загадочную смерть, и шикарные похороны в стране избранных. В похоронной суматохе часть личных вещей и даже мебели почившего миллиардера — в том числе и исторический стол — перекочевали в хранилища Института.