– Но «Суперкрутые камнегрызы» – это ведь такой высокий уровень… – ответила Мона. Речь шла о метал-группе, название которой родилось из-за уровня шума их музыки. На одном из концертов около каменоломни непозволительно высокие децибелы их визжащих электрогитар спровоцировали оползень. Это событие вошло в историю метала.
– Не переживай так, Монулиточка. От наших последних репетиций реально закипала кровь. – У Влада заметно заплетался язык, его покрасневшие глаза определенно не были результатом анемии. Она укоризненно посмотрела на него. Видимо, он предложил бармену одну из своих самокруток, а потом и сам «попробовал». Словить кайф вампиры могут, только если кого-то укусят. Но и это могло вернуться бумерангом, причем кровавым. Заболевания, передающиеся укусовым путем, – единственное слабое место этих мистических суперклещей.
Они чокнулись кровью, колой, фруктовым коктейлем и водой из-под сосисок. Скучно им точно никогда не бывало. Мона с нетерпением ждала, когда сможет послушать репетицию и сходить на концерт – сейчас она с благодарностью хваталась за любую активность, за любой малейший шанс отвлечься. На самом деле ей хотелось отдохнуть, побыть одной, однако дома грозила опасность угодить в какую-нибудь неприятность. Кухонные ножи, резко переключившаяся горячая вода, падающие вазы или коврики, о которые можно споткнуться, предвещали бытовые несчастные случаи, а те…
Ей удавалось избегать Бальтазара почти две недели. Конечно, для этого она проводила много времени с Владом и Борисом, но пока ее план работал идеально. Конечно, вечно так продолжаться не будет, но, возможно, к тому моменту она поймет, как ей относиться к демону.
Мона оттолкнула его, через запинку выговорив: «Не сегодня». Такое «нет» выглядело так же расплывчато, как и ее чувства к нему. Она словно до сих пор ощущала их интимные минуты у плиты. Ей понравилась та близость, этого нельзя отрицать. Тем не менее она была рада, что отказалась. Потому что, когда к ней вернулась способность трезво мыслить, поведение Бальтазара ее встревожило. Демон, как само собой разумеющееся, посчитал, что в ее приглашении на ужин крылось нечто большее. И, зная, насколько он крупнее и, главное, могущественнее, без единого вопроса склонился над ней и буквально навязал эту близость. Да, они флиртовали, однако его поведение тем вечером, намеренное или нет, вызвало в ней настоящий эмоциональный хаос.
Он как ее бывший? Мона невольно покачала головой, заработав вопросительный взгляд от Бориса. Ее бывший парень не отошел бы от нее с улыбкой, он бы пришел в ярость. Когда из-за чистого возбуждения она загорелась в их запланированный первый раз и при этом чуть его не поранила, он в конце концов тоже разозлился. Он бы не стал это терпеть. От воспоминаний о прошлом у нее по рукам побежали мурашки. Бальтазар не такой, как он. И все же тот опыт оставил горькое послевкусие. Возможно, он и не вел себя как ее бывший, но он демон. Даже архидемон. И этого не изменят даже ее чувства к нему. У нее по спине, как ледяной дождь, пробежала холодная дрожь.
Неожиданно для себя самой Мона встала.
– Я… мне надо освежиться, – пролепетала она, и Борис тут же встал, чтобы выпустить ее с диванчика. К удивлению Моны, Бенико отлепилась от своего Бена.
– Ой, как хорошо! Я с тобой, – прощебетала она высоким голоском и просияла, глядя на Мону. Зато ее парень изменился в лице от перспективы не видеть свою Бенико в течение нескольких минут. Типичный пес, пардон – оборотень со страхом разлуки. В ответ на его скулеж эльфийка звонко чмокнула его в лоб. – Я быстро, мой Гав-гав, – подмигнула она.
– Нам нужно пройти по коридору. – Мона указала рукой в сторону барной стойки. Бенико пришлось махать Бену, пока они не свернули за угол, а потом эльфийка со сверхъестественным дружелюбием улыбнулась Моне.
– Очень милое местечко, такое… мистическое и все такое, – болтала она. Раздался звонкий смех, и Мона постаралась изобразить улыбку. Бенико сразу ей понравилась, но сегодня она была не в настроении для разговора по душам. На самом деле ей хотелось немного побыть одной. Совместный поход в туалет, как правило, служил лишь предлогом для серьезной беседы. В барах подружки редко вместе ходили в уборную ради развлечения или «женских штучек», там они поддерживали друг друга, потому что даже в двадцать первом веке многим людям грозила опасность. И дело даже не в половой принадлежности, часто хватало одной нашивки на одежде, и вот кто-то уже портит вам вечер своей назойливостью или выкриками. Либо случалось что-то похуже. Соответственно, список причин для совместной разработки плана в туалете был очень длинным.