Она сбивчиво обрисовала свои мысли, и, к счастью, Бальтазар понял, что она имела в виду. У него тоже сформировалась одна крайне убедительная теория.
– Магия древней мумии очень заманчива. Но если ты говоришь, что у старого доброго принца ее нет, значит, вампир вломился зря. Ты позаботилась о том, чтобы его союзники – по понятным причинам – обратились в пепел. Вполне вероятно, что он хочет тебе отомстить. И, возможно, он правда появлялся тогда в парке. Магия там была сильно нарушена… Прости, что не отнесся к этому серьезно.
– Я и сама не отнеслась, – пожала плечами Мона.
– Милая, картинная рама могла тебя убить. Она бы впитала твою магию, может быть, и нашу сделку тоже. Если этот вампир видел, что меня призвала именно ты… только представь себе, что кто-то вроде него получит контроль надо мной. – Внезапно он заговорил очень серьезно, нахмуренные брови придавали ему встревоженный вид. Мона впервые осознала, какой уровень доверия означали их отношения и для него тоже. Она использовала его, чтобы улаживать всякую ерунду – вампир мог бы злоупотреблять его силой, чтобы захватывать целые страны. Она нервно сглотнула, заламывая дрожащие пальцы.
– П-по-моему, это не совпадение. З-завтра я выясню в ведомстве, что случилось с вампиром и кто он такой.
– Хорошо, а я посмотрю, что там с демонами. Если вампир призывает демонов, значит, он что-то замышляет. И наверняка действует убедительно, раз такой слизень дерзит даже мне. Проклятье, не надо было сразу его испарять. Теперь целая вечность уйдет на то, чтобы собрать его обратно.
– И-испарять, – шепотом повторила Мона и прикусила язык.
– Пора нам вводить лицензии для демонов. Младших срочно необходимо обучать. Тогда подобные вещи больше не будут происходить.
– А не лучше… позаботиться о том, чтобы они вообще больше не выбирались из ада?
Бальтазар нахмурился и взглянул на нее.
– И где же им тогда, по-твоему, проводить свободное время?
– Там… там, внизу.
– Мона. Ад – не лучшее место для отдыха: ни солнца, ни возможности снаружи где-то… у нас там нет никакой структуры для жизни. Это работа. – Он вздохнул. – Демоны не злые. Наоборот. Многие из них все свое существование посвящают тому, чтобы уравновесить смертные грехи. Ты удивишься. Моя секретарша, например: ей полторы тысячи лет, демон-змея, сильна, как вагонное колесо, лицо, ну, напоминает твою соседку с клыками. Она очищала убийц, пока они не раскаивались. На Хэллоуин ее внешность распугала бы всех детей, но по вечерам она сидит в своей маленькой квартирке в окружении двадцати кошек, раскачивается в кресле-качалке и пишет детские книжки про Пурцеля, грязную морскую выдру.
Этот образ застопорил мыслительный процесс Моны, и она потерла лоб.
– Они… они называются «Пурцель, забавная морская выдра», – поправила она, но ее мозг по-прежнему перегружали многочисленные мысли.
– Да, пусть будет забавная, все равно. Что я хочу сказать: они человечнее, чем ты думаешь. У многих человеческие корни. И, черт побери, большинство существ, которых считают демонами, в действительности магические существа, а так их назвала Церковь. Понимаешь?
– Эм, ну да. Наверное. Бреннфрид тоже был… очень мил. Я… я не подумала. Прости. – Ей встречались таксисты куда хуже, люди с головы до пят и все-таки намного больше напоминающие демонов.
– И я просто хочу еще раз объяснить тебе, что демоны – не злые создания. Понимаешь? Кроме того, я гораздо больше времени провел в этом мире, будучи богом, чем слежу за порядком в этой сраной чертовой дыре.
– Когда ты так говоришь, ад кажется довольно… адским.
– Вообще-то я говорил о своей фирме.
– Ой.
– Признаюсь честно, я не очень разбираюсь в людях, явно слегка растерял форму. Правда, сейчас половина из них все равно зомби. И тем не менее я не монстр.
Поскольку при этом его пылающие глаза так устрашающе вспыхивали, Моне было тяжело кивнуть по собственной воле, и она лишь натянуто улыбнулась. Судя по усталому вздоху, ему это совсем не понравилось. Видимо, Бальтазару было важно, что она о нем думала.
– Вас, ведьм и колдунов, люди тоже до сих пор считают плохими, – проворчал он, и Мона прикусила нижнюю губу. Еще одно очко в пользу архидемона. А с учетом пары-тройки случайных проклятий с ее стороны, она даже могла понять почему.