– Этого достаточно? Этого достаточно, ведьма?
Девочка ожесточенно барахталась в воздухе и неожиданно громко выругалась:
– Говнюк!
– Прошу прощения? – возмущенно выдохнул кровопийца. Теперь нужно действовать быстро. Он вот-вот потеряет терпение.
Мона в отчаянии прижала руки к груди, ей казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Оно отчаянно колотилось у нее внутри, стучало в ушах, в голове. Ладони ведьмы пылали, но фиолетовый огонь был ледяным. Мона в недоумении взглянула на свои пальцы. Ее магия словно ждала приказа – состояние готовности, которое она очень редко испытывала. Тем более в панике. Наверное, потому что, в данный момент Мона ничего не желала сильнее, чем воспользоваться уже своими колдовскими силами. Впервые в жизни она была в такой же ярости, как и ее магия. Она хотела атаковать. Полная решимости, она стиснула ладони в кулаки и глубоко вздохнула.
– Даю тебе пять секунд! – визгливо прокричал Носдорф. И демонстративно отпустил одну руку девочки, как будто собирался ее уронить. Как раз то, что сейчас было так нужно Моне. Потому что не только она наконец-то была готова защищаться.
– Мэнди? – позвала ведьма.
– Мона? – У девочки сорвался голос.
– Изгони бесов из его бубенчиков!
У Мэнди расширились глаза. Словно в замедленной съемке на ее лице расцвела улыбка. Так как теперь Носдорф держал ее только за одну руку, а вторая оставалась свободной, малышка перешла в нападение. Крошечный кулачок целенаправленно ударил по единственной части тела вампира, чувствительной к силе ребенка. Ситуация накалилась за долю секунды.
Ночь пронзил душераздирающий вопль.
Девочка упала.
Мона в полную силу обрушила на демонов-слизней ведьминский огонь, и они рассыпались. Путь был свободен, и в тот же миг Борис бросился вперед, подпрыгнул как можно выше и поймал Мэнди. Фиолетовое пламя не подпускало демонов, которые жадно потянулись к нему. Спотыкаясь, но надежно держа на руках девочку, Борис быстро вернулся к остальным.
Бальтазар шагнул к Моне, его объяло пламя, а вскоре после этого суденышко осветил столб огня. Бен встал перед своими друзьями, готовый их защищать. Упавшие на землю слизни сопротивлялись. Между тем Носдорф опустился на крышу баржи, снова выпрямился и вытянул кулак.
– Схватить их! – опять послышался его визгливый голос. – Черт возьми, проклятье, я ослеп, – в исступлении верещал он. Ему в глаз врезался подозрительно мерцающий бумажный самолетик.
– Уходите! – раздался уже голос Бальтазара. И судя по его тону, к этому приказу лучше отнестись серьезно. Несколько находящихся на земле демонов-слизней уже целеустремленно ползли к Моне. Поскольку и Борис с ребенком на руках, и оборотень были бессильны против этих созданий, теперь Мона встала перед ними тремя, чтобы обороняться.
– Бегите! Я… я удержу их на расстоянии! – крикнула она. Ее ладони снова ярко вспыхнули, и в смолянистой поверхности дьявольских лужиц заблестели языки фиолетового пламени. Отступая спиной вперед, она швыряла в демонов один огненный шар за другим. Какое же это упоительное ощущение – наконец дать волю своему гневу. Шаг за шагом, шар за шаром, они увеличивали расстояние между собой, лодкой и Бальтазаром. Под аккомпанемент лая Бена друзья достигли стенки набережной, и очень вовремя.
Палуба дамбы взорвалась. Ударная волна едва не сбила Мону с ног, позади нее запищала Мэнди, причем прозвучало это на удивление радостно. Бен завыл.
В небо над Майном ударил гигантский столб пламени, и лавина огня погасила всю магию в воздухе. Против ада у земных сил не было шансов. Сумрак мгновенно отступил. Потрескивая, высвободилась истинная мощь Бальтазара и поглотила все – лодку, демонов, возможно, и вампира. Мона потеряла его из виду.
Во тьме эхом разнесся крик монстра, высокий и пронзительный. И ужасно несчастный. Ночь наполнили звуки битвы магии и сверхъестественных сил, какие можно услышать только в кино. Бальтазар, очевидно, сражался с самым крупным из демонов, в которого объединились мелкие слизни. Он пылал и разворачивался то в одну сторону, то в другую. Но понаблюдать у них уже не было возможности.
– Бегите! Вперед! – заорала Мона.
Вампир, оборотень и ведьма понеслись со всех ног. Мэнди с любопытством выглядывала из-за плеча Бориса. В детских глазах отражалось бушующее адское пламя, и у нее вырвалось восторженное «Вау». Мона предпочла не рисковать и не смотреть назад, а ориентировалась на блестящие вдалеке перила. Надо просто убраться подальше от берега. Шипение и треск, удары и грохот – звучало как фейерверк, и, судя по мощному хлопку вкупе с очередной ударной волной, Бальтазар вновь что-то взорвал. Затылок защекотало от жара, а небо на миг осветило зарево, после чего все успокоилось так внезапно, что Мона чуть не споткнулась.