– Респект! – Мона округлила глаза, и Борис тихо рассмеялся.
– Как видишь, она до сих пор числится реликвией, поэтому не имеет прав нежити и не может уйти отсюда. Иногда я тайком утаскиваю ее голову и иду в бар. – Он подмигнул, и в ответ на его озорное хихикание Мона тоже не сдержала улыбку. Пока не вспомнила, что пропавший череп нежити тоже войдет в число ее задач, но ссориться с вампиром в первый же день не захотела.
Борис подвинул стул к письменному столу Моны и до неловкого близко оказался рядом, заглядывая ей через плечо.
– Можешь спрашивать меня обо всем, что тебя интересует. Как тебе известно, я работаю тут уже семьдесят лет и отлично знаю музей. Я уже проводил ночные экскурсии, когда наш директор еще сосал мамкину грудь!
Теперь Мона долго не сможет выкинуть эту картинку из головы. Она скривилась, но все равно выдавила доброжелательное «Мхм», прежде чем взять следующую папку из стопки. В нос ударил резкий запах корицы, и она пожалела, что налила себе яблочный сок. В маленькой комнате подозрительно запахло Рождеством.
Вообще Мона любила музеи, любила искусство и историю культуры. Работа ночным сторожем подвела ее ближе к профессии мечты. Ведьмы должны быть ведьмами, так что многие профессиональные устремления развеялись как дым только из-за ограниченных возможностей трудоустройства. Желание Моны изучать искусствоведение привело ее в Египет, где она получила кое-какое представление о проклятых картинах и призраках художников. Поступать в нормальный университет ей запрещалось, но на самом деле обучение магии тоже включало в себя искусство: то, что связано со сверхъестественным.
К сожалению, здесь она не будет проводить экскурсии или болтать с коллегами по вечерам. Мировое искусство открывалось ей лишь в полумраке ночи, при свете аварийного освещения и мерцающих ламп.
Сегодня компанию в этом ей составляли гордо вышагивающий вампир и большой лохматый пес. Мех Бена был белым, собачья морда выражала дружелюбие. Он надел шорты с прорезью для хвоста и нес маленький рюкзак. Мона действительно не могла представить, кто лучше подошел бы для ночного дежурства, чем оборотень. От вампира тоже мало что укроется. Она почти чувствовала себя лишней.
Они направились в сторону египетской выставки. Мумии там еще не было, потому что «Чудеса Сонотепа» откроются только через несколько дней. До тех пор фараон покоился на складе под присмотром ведомства и, если бы это зависело от Моны, мог бы там и оставаться. Вампиры, оборотни, ученые – все они казались более квалифицированными, чем она.
– Ты ведь наверняка еще и магически одаренный, да? – полюбопытствовала она у Бориса и услышала тихий собачий смех – если правильно истолковала хрюкающий лай.
– Ай, заткнись, комок меха! Ты же не отличишь волшебную палочку от косточки, – возмутился вампир, элегантным движением отбросив назад светлые волосы. У него громко хрустнула шея. – Я, конечно, интересовался теорией, но отказался от активного колдовства. Это приносит одни неприятности.
Мона медленно кивнула. Вот уж в чем он прав… У нее не получилось сдержать вздох.
– Молодая ведьма, говоришь?
– Да, девятой инстанции. Только что окончила магистратуру.
Бен гавкнул.
– Что? – Она вопросительно взглянула на него, понимая, что он не мог ей ответить, однако Борис знал своего друга.
– Покажи что-нибудь.
– Я? – уточнила Мона высоким голосом и прочистила горло.
– Да, а кто же еще? Ты видишь тут других ведьм?
Она неуверенно покосилась на свои ладони, а потом прикусила губу и пробормотала:
– Л-лучше не надо.
За крайне спонтанный взрыв шин городского автобуса ей влепили штрафную отметку. Это уже вторая, и Мона не могла себе позволить наделать еще больше ошибок. А если колдовство вдруг пойдет само по себе или не удастся… Она быстро замотала головой и заметила, как на лице Бориса появляется обеспокоенное выражение. Бен заскулил.
– У тебя какие-то проблемы с колдовством? Это из-за… – Вампир кашлянул, коротко указав на ее живот, и Мона сразу поняла, что он имел в виду ее татуировки-печати.
– Можно и так сказать, да.
– Я плохо разбираюсь в печатях, но такие штуки делают не для развлечения. Затраты, боль от нанесения. Настолько все плохо?
Мону поразило, что Борис так спокойно спрашивал об уровне ее силы. Она бросила нервный взгляд на Бена, но тот повернул голову набок, тяжело дышал, высунув язык, и радостно вилял хвостом. Складывалось впечатление, что они оба испытывали искренний интерес, ни тени страха, как она ожидала. Обычно Мона обсуждала свою маленькую магическую проблему только с лучшей подругой. Она вновь скосила глаза на собственные руки, но пальцы выглядели совершенно безобидно, как у нормального человека.