– Понимаю. Понимаю, – сказал он наконец. – Значит, вы с лордом Носферату все-таки не родственники?
– Да, – коротко ответила она, но вновь поймала его рассеянный взгляд.
– Ну так что? – нетерпеливо произнес руководитель музея, и Мона растерянно вздрогнула.
– Что «что»?
– Вы – не – родственники? – Его глаза бегали по ее документам, не отрываясь от расплывшихся чернил.
Мона отчаянно боролась с желанием закатить глаза.
– Нет, – попыталась она изобразить вежливый тон, однако директор, похоже, опять не понял. Повисла затянувшаяся пауза. Мона видела, как с каждым вздохом директора двигаются пуговицы на его голубой рубашке. От запаха дешевого лосьона после бритья, смешавшегося с колбасной водой и плохо проветренным помещением, у нее разболелась голова.
– Ладно, еще раз с самого начала… Госпожа Носфератух через «х» и не родственница лорда Носферату. Верно?
– Да, – сухо откликнулась Мона, удержавшись от любых саркастичных комментариев. К этому она привыкла. Этот вопрос постоянно ее преследовал, особенно во время учебы. Она ведьма, все ведь сходится, в родстве с могущественным вампирским лордом. У нее всегда были наготове соответствующие остроумные ответы.
Нет, он моя мамочка.
Да, мы правда родственники. Бла-бла-бла!
Ну и по классике: Носфератуй уже отсюда.
– Жаль, – оборвал ход ее мыслей голос директора, и он пожал широкими плечами. – Как бы то ни было… Вы разбираетесь в мумиях?
– Да, вполне.
– Вы провели семестр за границей, в Египте, верно?
– Да. – Это же написано на листке прямо перед тобой, мысленно добавила Мона. Шесть месяцев тишины и покоя среди спящих мумий. Шесть месяцев теории проклятий и никому не нужных чар, которыми никто сейчас не пользовался и не мог их применить. Так что ее работа заключалась в правильном оформлении обнаруженных экспонатов, изучении новых проклятий, а именно это и доставляло ей огромное удовольствие.
– Значит, вы знакомы с легендой о Сонотепе?
– Да, а также знакома с его проклятием! Ноктюрн, неактивный, произнесен по его вине его же матерью. – Мона еще раз кивнула в подтверждение, потому что директор подозрительно на нее посмотрел. Впервые он взглянул на нее осознанно. Хороший знак, теперь он отнесется к делу внимательнее.
Она провокационно отбросила с лица одну из коротких черных прядей. Помимо своих довольно скромных документов, визуально Мона хорошо подготовилась к собеседованию. На прошлой неделе специально сходила в парикмахерскую, чтобы подкрасить черным цветом волосы – длинный прямой боб. Бледное тело покрывали татуировки в виде языческих символов. Страдающие ангелы протягивали ладони в мольбах, вокруг ее рук вились картины великих мастеров, а белая утка в костюме матроса виляла хвостом между двумя обнаженными акробатками, изогнувшими тела под неестественными углами. Что ж, все совершают ошибки молодости, в том числе и ведьмы. В ушах Моны сверкали сережки-полумесяцы, зеленые глаза тоже соответствовали избитым стереотипам. Черный лак на ногтях, черная помада… в виде исключения ее готический образ придется кстати, потому что, как говорится, «встречают по одежке». Все в ней буквально кричало: «Ведьма!».
Впрочем, директора это, похоже, не особенно убедило, хотя теперь вид у него стал более задумчивый.
Увы, Мона нуждалась в этой работе, на нее наседало ведомство, и беспокойство о собственном будущем вынуждало ее дружелюбно улыбаться этому крупному мужчине. Пожалуйста, только не патруль. Пожалуйста, только не зомби. Монотонно заводить протоколы на нежить – подумать страшно. Неразговорчивых людей ей и так хватало каждый день в городских электричках. Так что она бы предпочла заботиться о мумии.
Рано или поздно Сонотеп очнется, и тогда ему потребуется ведьма-надзирательница. Он, конечно, несколько тысяч лет не шевелился, однако фамильные проклятия ходячих мертвецов могли исполниться в любой момент. Мона знала свое везение и подозревала, что встретится с принцем в первую же ночную смену. И тогда ей предстояло объяснять четырехтысячелетнему египтянину, что такое смартфоны, интернет и бабл-ти. Вот что ее по-настоящему пугало.
– Итак, ведомство назначило вас к нам, хотя… ваши оценки и имеющийся опыт… Вы ведь только-только окончили магистратуру, – наконец нарушил тишину директор. Мона даже знать не хотела, что он за это время вычитал на размоченной колбасной водой бумаге, даже не двигая глазами.
– Э-э-э, верно, однако в Египте я немного набралась практического опыта. – Ложь, от которой у Моны на мгновение сжалось горло. Она нервно покосилась на свои пальцы. Такое ощущение, что они вот-вот загорятся. По суставам пробежала боль. Ей очень нравилась археология, но с проклятой мумией она до сих пор никогда не встречалась. Ее потолок – заколдованная самка сфинкса, которая после тысячи лет службы хранительницей храма была рада, что не нужно больше декламировать загадки, испытывая непрошеных гостей. Мона занималась ее реабилитацией и вместе с ней разучивала тексты из путеводителей.