Сморщенные губы приоткрылись – соседка медленно втянула в себя пыльный воздух коридора. Вставные зубы сверкнули в свете потолочных ламп. Язык опустился, и тогда это произошло:
– Вы уже слышали? О Крамерах из квартиры 8b? Ах, говорю вам, я от таких вещей не сплю ночами. У них просто взяли и отняли все!
Сплетни. У Моны волосы на затылке встали дыбом. Тело покрылось мурашками. Все голоса у нее в голове, даже те, что вызывали опасения, в панике закричали, требуя спасаться бегством.
– А все эти части тела? Плохо, плохо! Говорю вам, в мое время такие вещи еще выбрасывали на помойку. – Она покачала головой, тонкие волосы тоже закачались, Мона кивнула. Старушка осторожно подалась вперед, как будто кто-то мог ее подслушать. Мона от растерянности повторила ее жест.
– Говорю вам, это точно тот рокер из 8g! Тот, с сальными волосами. Хаждое утро, когда я смотрю на него из своего окна… – Мона подозрительно взглянула на бинокль на шее у женщины. – …вижу, как он орудует на кухне ножами.
Мона едва не совершила ошибку: чуть не ответила. Что мужчина был поваром, работал в баре под ними и максимум, что он мог убить, – это нервы Моны той слащавой музыкой, которую слушал, но никак не соседа. Но в глазах сплетницы это – идеальный шаблон для теории заговора.
– Но чтобы сразу вся семья! Расчленили до самых внутренностей, Фредерика, их соседка, рассказала. Она все видела. Живет ведь совсем рядом. Говорит, там всю ночь хричали, десять раз она стучала, потом звонила и просунула под дверь гневное письмо. А следующим утром хотела поговорить с Крамерами из-за этого шума, но было уже поздно. Плохо, плохо. Если б еще хоть хто-нибудь привел помощь, она тож не могла этого понять! Все такие ленивые, Фредерика тож так говорит. Когда происходит что-то подобное, все просто смотрят! Я б вот не смогла, у меня колени!
Мона внутренне окаменела: она пропустила вставку «Плохо, плохо!» и покатилась прямо в ад дряхлости.
– Артроз, говорит дохтор. Но я не верю. Все из-за этих ротеров!
– От чего?
– Ротеры они называются. Мои соседи себе такой принесли. Тогда специально приходил хто-то из телефонной фирмы и его установил. Теперь у них есть эти интернеты! Ах, все это излучение! С тех пор так суставы и простреливает.
Одним глазом Мона косилась на мобильник. Цифры на дисплее рассказывали историю о пропущенной электричке и нашептывали что-то про автобус. Если ей придется ехать сегодня на автобусе, вечером, до самого Франкфурта… От отчаяния у нее зачесался затылок. Может, она еще успеет к Борису. Он жил в поместье за пределами Оффенбаха, и у него была машина. Он неоднократно предлагал встретить ее на какой-нибудь остановке и подвезти, но находиться вечером в тесном замкнутом пространстве с только что пробудившимся вампиром – с тем же успехом можно искупаться в воде из-под сосисок и нырнуть в собачий питомник. Вампирам, конечно, не нравился вкус ведьм, но, если инстинкт возьмет верх, их желудок мало будет это волновать.
– И уфф как прокалывает! Вот просто так! Весь этот гной. Говорю вам, если потом это увидишь… мне следовало гораздо раньше пойти к врачу. Но где найти время? Плохо, плохо! – Соседка уже углубилась в другую тему, и Мона оторопело моргнула.
– Плохо, плохо! – как робот ответила она и заработала благосклонный кивок.
Нужно срочно придумать какой-нибудь отвлекающий маневр. В свой первый день в этом обветшавшем доме она совершила ошибку, попытавшись отделаться от сплетниц. «Мне еще надо… сейчас не получится… ох, уже так поздно» и нарочитое переминание с ноги на ногу провоцировало этих чувствительных существ. А если разозлить сплетниц, то придется иметь дело со страшными последствиями. Поскольку Мона не хотела, чтобы за ней тоже наблюдали с биноклем, а на ее метал до сих пор никто не жаловался, она старалась идти мирным путем. Слушать, улыбаться, кивать, издавать взволнованные «ага» или «ого». Абсолютно не важно, как ты выглядишь и откуда приехал, если включаешься в эту игру, то максимум станешь предметом случайных сплетен.
– А вы, юная леди? Это ваш муж? Ах, а мы уже за вас переживали. Всегда одна, – проскрипела старушка, и Мона удивленно распахнула глаза. Соседка смотрела куда-то ей за плечо. Медленно проследив за ее взглядом, Мона обернулась и обнаружила две горящие точки в темноте. Они принадлежали высокому мужчине с очень критично сдвинутыми бровями.