– Осторожно, это святая вода моментального действия! – Он тут же отшатнулся на три шага. – Вот так, должно хватить. Теперь можешь просто отнести это в контейнер на входе в парк.
И Борис мгновенно умчался. Невероятно удобно иметь такого сверхъестественного приятеля. После этой мысли Мона тут же оглянулась: она потеряла из виду оборотня. Некоторые фонари снова включились, возможно, потому, что пентаграмма была деактивирована.
Бен сидел на корточках под деревом, полностью погруженный в себя, и жевал велосипедную покрышку. С разочарованным стоном Мона направилась к нему.
– Отдай мне это.
– Нет, – прозвучал неразборчивый ответ.
– Бен, немедленно отпусти. Это фу! – Она с силой потянула на себя черную резину, однако оборотень лишь зарычал.
– Не получишь никаких колбасок, если сейчас же не отдашь! – Послышался скулеж, его челюсти разжались, и Мона чуть не упала, потому что продолжала дергать шину.
– Извини… – И снова эти огромные глаза, поднятые брови, подрагивающая нижняя губа, но на этот раз она проявила стойкость и бросила на него недовольный взгляд. Бен уныло поплелся за ней, волоча по земле мешок с мусором и время от времени поскуливая. К ним метнулся Борис.
– Ты отобрала у него леденец? – ухмыльнулся он, затем забрал пакеты Бена и Моны и унесся обратно к контейнерам. У них правда получилось вместе очистить весь парк от мусора, и Мона открыла приложение, чтобы написать обновление о своих действиях.
– Тут все еще странно пахнет, – заметил Бен и принюхался.
– Что ты имеешь в виду? – задумчиво пробормотала Мона и начала заполнять отчет о задании.
– Ну, все так же сладко, хотя Бориса рядом нет.
Она удивленно вскинула брови, но продолжила сочинять небольшой текст для ведомства.
– Я устал, – объявил Бен.
Вздохнув, Мона подняла глаза и улыбнулась оборотню.
– Давай, иди к Борису, купите наггетсов по дороге, а потом домой. Мы же тут закончили, да? Я еще сделаю парочку фотографий, допишу отчет, и все будет о’кей.
– Уверена? – уточнил он и потянулся, широко зевнув. – Я могу подождать.
– Мне еще кое-что нужно сделать. Езжайте. Это всего лишь парк ночью, а я ведьма с опасными огненными ручками. – Она помахала левой рукой у него перед носом, и Бен рассмеялся.
– Эх, хорошо. – Вокруг нее обвились две сильные руки и ненадолго сжали. – До завтра, Мони!
– Спокойной ночи! А Борису сладкой смерти!
– Я ему передам.
Здоровяк устало пошел вперед, а Мона дождалась, пока он не скроется в темноте. Света по-прежнему было недостаточно, но для простого панорамного снимка должно хватить. Парк вновь превратился в обычную зеленую зону, а с фонарями исчезла зловещая аура. Тем не менее для демонической вечеринки Мона могла бы назвать места и получше. Почему здесь, а не на каком-нибудь складе или сразу в арендованном помещении? Разумеется, Бальтазар жил среди людей, у него водились деньги, у большинства же бесенят этого не было, но все равно. Может, они хотели сыграть злую шутку с церковью, ведь парк славился этим красивым зданием?
– Вот черт! – Через весь панорамный снимок тянулась длинная черная полоса, и Мона раздраженно застонала. А когда подняла мобильник, чтобы сделать новое фото, позади нее что-то зажужжало. Она нервно оглянулась через плечо. Уличный фонарь у нее за спиной вдруг мигнул и снова погас.
– Еще и это, – выдохнула Мона, увеличивая чувствительность на камере телефона. Такое количество тавматургической энергии не каждая лампочка выдержит. Но стоило ей приготовиться сделать новый кадр, как в паре метров послышалось шипение и выключился второй фонарь.
Мона сделала судорожный шаг назад, хотя между травой и грунтовой дорожкой совершенно негде было укрыться. После того как со щелчком погас третий фонарь и парк опять погрузился во мрак, светом озарились руки Моны. От фиолетового пламени трава жутко засветилась – сейчас ей бы не помешал фонарик Бена.
Тьма. Не более того. Сердце взволнованно пропустило удар. Единственным ориентиром оставалась луна. Дрожа, она подняла голову и посмотрела на висящий в небе полумесяц. В черноте мерцали звезды.
Мона моргнула. Звезды моргнули вместе с ней. Нет, не совсем так. Звезды не мерцали, казалось, что в ночи блуждает тень. Она испуганно втянула в себя воздух. Холод позднего часа пронзил легкие, во рту появился сладкий привкус. Это не приятный коричный аромат Бориса, но что-то похожее. Как пудинг, дешевый пудинг из супермаркета. Рисовая каша? Манная каша? Быть не может. Только не снова. Ее преследовал вампир? Ключи висели в музее, почему он не попытался проникнуть туда сейчас, когда фараона защищало только стекло? Дело в чем-то другом?