— Все равно, у него может быть инфаркт. Даже если человек в прекрасной физической форме…
— Ленни…
Я замолчал и посмотрел на нее.
— Ты думаешь не о сердечном приступе. В голове у тебя совсем другое. Ты подразумеваешь, что он может стать жертвой несчастного случая. Речь об этом, не так ли?
Я глубоко затянулся. Мрачно посмотрел на нее, еще раз попытавшись найти возможность сложить все в единое целое. Не удалось. Отдельные фрагменты картинки-головоломки никак не желали занять положенное им место.
— Жаль, что мы такие, как есть, — вздохнула Мона. — Мне бы хотелось, чтобы мы были совсем другими. Другим не приходят в голову такие отвратительные мысли. Это ужасно. Я не люблю его, Ленни. Возможно, я люблю тебя. Точно сказать не могу. Но я знаю, что мне хотелось бы быть с тобой, а не с ним. Однако… он — хороший человек, Ленни. Я видела от него только добро. Он не кричит на меня, не бьет…
— И что ты предлагаешь?
Она предложила сменить тему. Обняла меня, улыбнулась.
— У нас есть еще несколько часов. Давай проведем их в постели.
Мысль ее мне понравилась. Но какое-то время спустя я заснул, а вот она — нет. Наверное, не следовало мне этого делать. Видать, я допустил ошибку. Расслабился и потерял бдительность.
А проснулся от того, что она трясла меня за плечо. В ее широко раскрытых глазах стоял страх. Честно говоря, я не понял, в чем причина, но она быстро все растолковала.
— Ленни…
Я сел, мягко убрал ее руку с плеча, потому что ее ногти впились мне в кожу. Она, похоже, этого и не заметила.
— Чемоданы…
Я по-прежнему ничего не понимал.
— Ленни, почему в твоем стенном шкафу стоят чемоданы Кейта?
Находка потрясла ее, и она залепетала что-то бессвязное. Мне удалось усадить ее в кресло, и она молча уставилась на меня.
— Только не перебивай меня, — предупредил я. — История длинная. И, чтобы у тебя не осталось вопросов, ее надо выслушать всю.
Я рассказал ей, как взял в секции выдачи багажа два приглянувшихся мне чемодана, зарегистрировался в отеле под вымышленной фамилией, встретил ее, открыл чемоданы, нашел героин. Вот в это она поначалу не поверила, но я убедил ее. Мона чуть не забилась в истерике. Она прожила с Кейтом два года, не подозревая, что он занимается чем-то предосудительным, и мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Наконец я выложил все и замолчал. Теперь она знала все. Ее муж — преступник, его товар — в сейфе отеля, мы — в моем номере, и перед нами открыт весь мир.
— Это меняет дело, Ленни. Я хочу сказать, Джо. Наверное, теперь я могу называть тебя Джо, не так ли?
— Полагаю, что да.
— Джо Марлин вместо Ленни Блейка. Ладно. Так мне даже больше нравится. Теперь мне не нужны его деньги. Я просто не смогу с ним жить. Мне нужен только ты. Мы можем убежать вдвоем и жить долго и счастливо.
Звучало неплохо, но лишь на словах. Она еще не до конца понимала, в какую влипла историю. Он по-прежнему оставался для нее добряком Кейтом. Ей, правда, претило, что у него грязные деньги, но она еще не осознала, что Кейт — далеко не добряк.
— Нас убьют, Мона. Мы убежим, и нас поймают. Он — гангстер, Мона. Ты знаешь, что означает это слово? Ты — его женщина. Он купил тебя, дал хорошую цену. Горностаевую шубу, соболиную шубу, палантин из шиншиллы. Эти вещи стоят больших денег.
— Но…
— Теперь ты принадлежишь ему и не можешь убежать. Он тебя поймает и прикажет убить. Хочешь, чтобы мы умерли, Мона? — Я всматривался в ее глаза и вспоминал легкое презрение, звучавшее в голосе Моны, когда она говорила о профилактических осмотрах Брассара. Она еще сказала, что он, возможно, боится смерти. Получалось, что не только он. Она тоже боялась. Да и я ничем от нее не отличался. — Мы не сможем убежать. Не сможем спрятаться.
— Но мир такой большой.
— И мафия далеко не маленькая. Пожалуй, будет побольше мира. И куда нам бежать?
Она прикусила нижнюю губу.
— Несчастный случай. Ты говорил, что с ним может произойти несчастный случай. Так?
— Не совсем.
— Но имел в виду именно это?
— Вроде бы ты не хотела об этом и думать.
— Сейчас другая ситуация, Джо. Я не знала, что он за человек. Теперь все переменилось.
Наши взгляды встретились.