– Пришла пора тебе выполнить миссию свою, Алеццо. Злое дело хочет Сарамон учинить: наслать он хочет пса своего злобного, Кариизия на семью царскую Эгибетуза – страны богоугодной и глубоко меня почитающей. Возьми же меч этот Светлый, да срази пса адова. И послушал Алеццо Агафенона Великого, и взял меч громы извергающий, и сразился с псом Сарамоновым, псом черным, псом адовым. Три дня и три ночи дрались они не на жизнь а насмерть, и возопил тогда Кариизий:
– Пощади меня, монах Ордена Света, будешь ты у Сарамона в почестях, власть и силу великую пожалует он тебе. Все что хочешь проси, все исполнится.
– Не нужно мне твоей силы черной, – молвил Алеццо, не нужно мне никаких почестей от Вероотступника – умри же, исчадие адово.
И поразил он Кариизия мечом своим, и спас семью королевскую от погибели черной.
– Благодарствую, спаситель наш, – молвил на то король Аэрон,– говори чего хочешь, ничего не пожалею для тебя, ни золота, ни почета.
Да только молвил на то Алеццо:
– Пожрать бы супу горохового, постного, кушать хочется, а больше ничего не надобно мне. Но помните – Агафеноном Великим послан я на спасение к Вам, почитайте его да благодарите. А я, скромный монах Ордена Света, лишь орудие Его.
– Так стань нашим новой мессией, – молвил на то король Аэрон, – отстроим церковь тебе златоглавую, будешь сеять ты зерна Света в этой стране Великой, да последователей своих соберешь, будет у нас Армия Света.
Послушал слова его Алеццо, и увидел, что хорошо это, богоугодное дело это, и остался в Эгибетузе – основал Церковь Света…
Сказ о жизни великого Алеццо дэ Эгента,
святого – основателя Ордена света
Часть 2 стих 1
Альфонсо проснулся ближе к обеду уже на бегу. Кое – как попав спросонья в дверь, он выскочил во двор и ринулся к сараю, споткнулся на ровном месте, едва не упав и не сломав себе шею, трясущимися от нервного возбуждения руками расковырял ключом замок, распахнул дверь, чуть не сорвав с петель. Шмякнув, с размаху, пятой точкой об захрустевшую от нагрузки табуретку, Альфонсо схватил перо элитной Агатской курицы, и, разбрызгивая направо и налево дорогущие Степные чернила, начал ими пачкать дорогую Степную ивовую кору. Щедрыми, размашистыми движениями, сотрясая стол, он фанатично рисовал, прикусив от напряжения губу, когда же вдохновение схлынуло так же внезапно, как и накатило, Альфонсо остановился и долго смотрел на получившиеся каракули: он видел этот предмет во сне, даже стрелял из него синими стрелами по зеленым собакам, и теперь сравнивал изображение этого предмета, нарисованном на коре, с изображением, оставшимся в памяти. Смотрел он долго, но на что это похоже не мог понять даже приблизительно. Потом он упорно листал древние книги, которые имел – по пять раз просматривал все пять штук, смотрел на картины, нарисованные несмываемыми чернилами, но рисунка такого предмета не нашел, и вышел из сарая удрученный и задумчивый.
Пробежав с камнем десять кругов, Альфонсо бросил булыжник к порогу дома и стал собираться в Эгибетуз. И первым, что он сделал – плотно поел, завалился на свою лавку и уснул. За день перед походом в лес принято было есть до отвала и спать до посинения – выходить в лес уставшим или голодным было опасно –ведь неизвестно, сколько придется просидеть на дереве, если кто либо туда тебя загонит. Толстый усохнет, худой – сдохнет. Сквозь сон Альфонсо услышал скрежет – кто-то скреб когтями деревянный забор снаружи, потом начал скулить, возиться, потом убежал. Вокруг все было спокойно.
На этот раз Альфонсо проснулся до рассвета – предстояли долгие, последовательные, тщательно выверенные и продуманные сборы даже для того, чтобы просто выйти из дворика, остаться живым и с конечностями. Он позавтракал, собрал ценные, дорогие травы, оделся, прицепил к ремню нож, так, чтобы его легко и быстро можно было бы достать, и при этом он не вылетел при движении, прикрепил арбалет к спине, вместе с колчаном, чтобы не мешался, попрыгал, пробежался по двору, опять поел, потом залез на забор и осмотрелся. Вокруг все было спокойно.
После прыжка с забора человек менялся в корне – расслабленный, ленивый, вялодвигающийся организм превращался в сжатую пружину, ежеминутно готовую к бегу, драке или смерти. Альфонсо превратился в слух и внимание, постоянно прислушиваясь и разглядывая все вокруг себя, подсознательно отмечая про себя все звуки, которые он слышит и объекты, которые видит.