Следующим признаком того, что ее фамилия заняла другую позицию, была стража у ворот. Не менее десяти самураев! Они выглядели отдыхающими, но постоянно были наготове, как очень искусные воины. Вооружены они были каждый двумя мечами и одеты в красивые костюмы, бронированные сомкнутыми вплотную стальными пластинами и опоясанные яркими оранжевыми шнурами. Шлем их предводителя был украшен белым султаном из лошадиной гривы.
Вместе с Танико отряд путников включал Дзебу, Моко и пять самураев охраны, выходцев из окрестностей Камакуры, вызвавшихся помочь Дзебу и Танико добраться до дома. Все ехали верхом и в поводу держали трёх лошадей, везущих поклажу.
Никто бы не подумал, что каждый из них довольно богат добычей, награбленной в Китае, думала Танико, или что они являются предвестниками вторжения большой армии, вновь появившейся на Священных Островах. В испачканной, запыленной одежде все выглядели уставшими. Им потребовалось двенадцать дней, чтобы добраться сюда из Хирайдзуми, спустившись с гор Осю верхом, наняв прибрежное судно и совершив длительное путешествие от Сэндай. Ошеломляющие пейзажи северных широт помогли Танико немного забыть печали. Вершины гор, спрятанные в облаках, стремительные пенящиеся потоки, огромные скалы, окаймленные белыми лентами водопадов, – дикие и даже немного пугающие пейзажи, которых Танико никогда раньше не видела. Когда путники достигли побережья, то увидели бесчисленное множество островов, которым ветер и волны придали различные очертания, и покрытые случайно прилепившимися, причудливо искривленными соснами. Придворные Хэйан Кё нашли бы такие пейзажи варварскими, но, живя среди варваров, Танико умела видеть в них красоту. Большую часть времени Танико и Дзебу молчали. Теперь им нечего было сказать друг другу. Основной надеждой для них было время. Танико выразила свои мысли в стихотворных строках, которые передала Дзебу на борту судна. Это стихотворение появилось под влиянием пейзажей, с которыми они встречались во время своего путешествия.
Она молча передала его Дзебу перед прибытием в Камакуру. Он, тоже молча, прочитал, кивнул головой и спрятал листок под кимоно.
Сейчас начальник стражи поместья Шимы с важным видом направлялся к ним. Дзебу слез с лошади, приблизился к нему.
– Другой монах Хачимана, – прорычал начальник до того, как Дзебу смог что-либо сказать. – Каждый оборванный монах отсюда и до Кюсю слышал, что в Камакуре можно неплохо заработать. Но только не в этом доме. Господин Шима Бокуден строго предупредил всех, что монахов нужно отправлять несолоно хлебавши. Уходи! – воин сделал угрожающий жест, положив руку на рукоять меча, покрытую серебром.
Типичный самурай из восточных провинций, подумала Танико, шумный и грубый.
Танико наблюдала, как Дзебу безо всяких угроз повернулся к стражу левым боком, его меч свешивался с ремня со стороны начальника.
– Извините меня, начальник, – вежливо начал Дзебу. – Я сопровождаю дочь господина Бокудена, госпожу Танико, которая проделала длинную дорогу, чтобы нанести визит своему отцу. Не будете ли вы столь любезны позволить нам войти и известить господина Бокудена, что приехала его дочь?
Дзебу не упомянул о сообщении для Хидейори. Они должны выяснить ситуацию вокруг Хидейори, не выказывая к нему интереса.
– Ого, один из вооруженных монахов? – проворчал стражник. – Кто вы – буддист, синтоист, зиндзя? Никто из вооруженных монахов не является святым или искушенным в воинских искусствах, поэтому нет необходимости играть ругательствами или мечами. Нет, эта женщина, сидящая верхом, называет себя дочерью господина Бокудена, да? Дочь господина Бокудена – великая госпожа, живущая в столице. Она не стала бы добираться сюда верхом на лошади, как какая-нибудь маркитантка!
– Не обращайте на него внимания, госпожа, – тихо сказал Моко. – Его родил тибетский бык.
Танико не хотела, чтобы кто-нибудь из сопровождавших ее воинов устроил ссору с охраной ее отца. Она решила сама разрядить атмосферу и пришпорила коня. Танико обратилась к воину спокойным голосом, произнося слова, действующие подобно острию кинжала самурайских женщин:
– Насколько вы знаете, госпожа Шима Танико не живет в Хэйан Кё уже в течение семи лет, начальник. Что касается езды верхом, то я самурайка по рождению и воспитанию и могу, наверное, ездить так же, как и вы. Я советую вам изменить тон и без промедления дать нам войти, иначе вы будете отвечать перед моим отцом, после того как я расскажу ему об этом. Если, конечно, вы служите у моего отца, а не являетесь грязным ронином, бездельничающим у ворот Шимы.