– Ну, что?
– Прекрасно написано, Юкио-сан! Особенно заключительное предложение.
– Спасибо, – поклонился Юкио, – я ничего не упустил?
Дзебу колебался. Последнее время Муратомо спрашивал у него совета, но затем поступал наоборот. Эти Муратомо – упрямые, своенравные люди! Отец Юкио, Домей, был таким же – отказывался слушать советы и с отменным благородством вел свою семью и самураев прямо к катастрофе. Возможно, дед Юкио, лишившийся головы, поддерживая потерпевшую поражение в борьбе за престол сторону, был тоже таким. Теперь Юкио привел монголов на Священные Острова вопреки совету Дзебу и его приёмного отца Тайтаро. Он настоял на том, чтобы монголы высадились на севере Осю, несмотря на полученный совет. Дзебу, Тайтаро и многие самураи были убеждены, что большинство воинов юга страны станут противодействовать монголам Юкио. Теперь еще и эта прокламация. Дзебу вздохнул про себя. Он ничего не может изменить, но всё же попытается.
– Рассылая копии этой декларации по всему государству, ты дашь возможность Согамори и Такаши узнать, что ты вернулся и собираешься сразиться с ними. Почему же не воспользоваться выгодами внезапности? Они превосходят нас численностью раз в двадцать!
Юкио улыбнулся. Дзебу подумал, что Муратомо еще не потерял самообладания, что часто случалось, когда совет Дзебу противоречил его желаниям.
– Мы не можем использовать внезапность. Потребовалось больше месяца, чтобы собрать здесь всех наших воинов. Агенты Согамори уже доложили ему о том, что мы здесь. Я получил урок, когда мы пробивались к выходу из залива Хаката. Как можно скрыть прибытие двадцати тысяч воинов, не будучи в состоянии удержать в секрете отплытие тысячи самураев? С тех пор как Такаши знает о нашем прибытии, всем, кто присоединится к нам, необходимо быть настороже. Ты и Тайтаро предупредили меня о том, что могут появиться и такие, которые будут считать меня захватчиком, так как я привёл с собой монголов. Эта прокламация успокоит их подозрения.
– Как?
– Она сразу даст понять, что я принадлежу этой стране и борюсь за правое дело. Я хочу, чтобы каждый считал меня преданным слугой императора, каковым я и являюсь.
Он взглянул на Дзебу с вызовом, будто бы ожидая, что тот с ним не согласится.
– Ты говоришь о спасении императора от Такаши. Когда мы уезжали отсюда, император был зятем Согамори. Что натолкнуло тебя на мысль, что он захочет быть спасенным? Вспомни, как твой отец пытался спасти императора Нидзё от Такаши и как его императорское высочество при первой возможности отплыл в Рокухару.
– Дело обстоит даже хуже, – ухмыльнувшись, сказал Юкио. – Фудзивара Хидехира сказал мне, что новый император приходится внуком Согамори. Когда я писал о спасении императора, то подразумевал спасение всей системы, а не человека, ну а в данном случае – мальчика.
Дзебу был поражен.
– Разве ты не веришь в священность персоны императора?
– А ты?
– Это не тот вопрос, на котором зиндзя останавливаются подробно. Я, естественно, считал, что ты и все самураи верят в божественность императора.
Юкио выглядел подавленным.
– Я много приобрел, путешествуя по Китаю, но и многого лишился. Я узнал, что каждая нация объявляет императора божественным или наместником Бога, в каждой нации есть действительно могущественные люди, которые решают, кому быть божественным правителем. Если я выиграю эту войну за свою фамилию, я должен буду сажать на трон императоров, как это делает Согамори.
Дзебу встал.
– Сейчас я должен определять, кому быть зиндзя или находиться около зиндзя.
– Значит, Тайтаро-сенсей дал тебе полномочия обучить некоторых из наших воинов искусству боя, которым владеют зиндзя?
– Да. Он сказал, что в наше время осталось так мало зиндзя, что не может быть возражений по поводу необходимости делиться их знаниями с другими.
– Но только с нашими воинами! Никаких монголов или других иностранцев!
– Я рад, что ты хоть в чем-то остерегаешься монголов.
– Конечно! – Юкио потянулся и вздохнул. – Ах, Дзебу-сан, как хорошо быть снова дома, правда? Радовать глаз живописными пейзажами вместо бесконечной безрадостной пустыни. Есть нашу прекрасную пищу и не отворачиваться, вдыхая противный запах мяса. Снова обнимать изящных женщин наших островов, а не неуклюжих, дурно пахнущих иностранок.
– У меня не часто появлялась такая возможность по отношению к иностранкам, – сказал Дзебу.
– Ты всегда и телом и душой принадлежал госпоже Танико. Это напоминает мне кое о чём.
Юкио горделиво усмехнулся.
– Я собираюсь жениться на госпоже Мирусу. Ты, Тайтаро-сенсей, госпожа Танико и Моко-сан приглашаетесь на празднество!