Григорий Веский
Монах
Прими, читатель мой, писанье,
Которым втайне дорожу.
Готов услышать нареканье,
Но таково воспоминанье…
Суровой истине служу.
Пролог
Моя история о том,Какие есть мечты на свете,О нечестивом, о святом,О снах желанных на рассвете.Один особенно хорош;Рассказ ему я посвящаю,Он на другие не похож,Его с улыбкой провожаю.Я по призванию – поэт,Без притязаний и амбиций,Не отступаю от традиций,Мне в радость просвещенья свет.
* * *
Передо мною край надежд,Смиренья, чести благородной…Не для попытки он бесплодной,Не для законченных невежд.Там всё свободою дышало,Напоминало, право, рай,Любви там сердце трепетало,Там слов не вымолвить: Прощай…
* * *
Восход заметно отличалсяНепревзойдённой красотой,В нём ангел праведный купалсяНа редкость с чистою душой.И день как девы отраженье:Высокой, стройной, молодой,Где каждый черпал вдохновенье,Стремился к музе на постой.
* * *
Закат безумно восхищалИгрой живою, ежечасной;Так сердце греет идеалСвоей улыбкой сладострастной.Великолепье замыкалаНочная прелесть тишины…Природа будто отдыхала;По слухам вещие там сны.Там в торжестве великих думИсточник бил благоволенья,Там пробуждался спящий ум,Там гений жаждал утвержденья!
* * *
Попавший в те места, бывало,В священный верил ритуал,Ему чего-то не хватало…Быть может, истины началоУмом невольно познавал?Но коль встречался кугуар,То от его уже оскалаКровь в жилах тут же застывала,Исчезнуть мог и речи дар.За ним как будто бы следили,Не отпуская ни на шаг;Здесь интуиция – маяк,Его огни ему светили.Там будто в поле подозренья:Врага бесшумные шаги,Как чёрной магии круги;Там далеко до примиренья.Творилось нечто да такое,Что даже трудно описать!Не находил уже в покоеТу, прежде, божью благодать.
* * *
Бунтарь особенно опасен,Когда из крайности однойПереметнётся он к другой…Туманен взор его, неясен.
* * *
Он шёл вперёд, пути не зная,Себя нисколько не щадил,Но над опасностью шутил,В блаженстве дивном утопая.Казался с виду отрешённым,Дав благочестию обет,Духовно твёрдо убеждённымВ грядущем шествии побед.То, странно, вдруг преображался,Дыша прерывисто, хрипя;Сказать готов, похоже, я:Чего-то искренне пугался…Его надежда покидала,Лишая разума на миг;Его как будто в гроб вгоняла,Себя ведёт он как старик.Мечта заветная для многихРеализуется во снах,В обмане сладком, на пирах:Там не до правил часто строгих.
* * *
Там вызывали слёзы… дали;Их невозможно удержать,И впрямь по ним должны скучать,Надолго их запоминали.И вот они в воспоминаньях:Долины, реки и леса,Творились будто чудеса —В их, смысл жизни, очертаньях.Такие чувства навевалиКрая таинственные те;По ним не раз в сердцах вздыхали;Но, памятуя о тщете,На случай всё же уповали.
* * *
Среди высоких снежных горСей монастырь в тиши таилсяНе как судьбе немой укор;О, взор чужой к нему стремился!То было чудо из чудес;То воплощение Афины,А к ней особый интерес —На то серьёзные причины!Широкой каменной стеноюОт искушений ограждён;Мораль здесь задавала тон,Затмив греховное собою.Был не забыт, по счастью, Богом,Храним от зависти людской;Давно к святым его порогамТянулся страждущий душой.
* * *
Нередко в буйных головахИдеи мечутся шальные;Они порой наводят страхСвоим свечением в глазах(Так часто выглядят… больные).Присуще каждому сомненье;Не всем дано познать покой;Дарил он щедро отрешенье,Красе потворствуя земной.
* * *
Нет, не по слухам эфемернымСебя вниманьем окружил,Дух справедливости царил,Не место там поступкам скверным.Однообразной, монотоннойТа жизнь монахов не была —Она, на гибель обречённойСреди неверующих слыла.Врата дубовые в металлеИзображали путь Христа…Тут фарисеи угрожали;Их обвиненья разделяли,Казалось, даже неспроста.Мираж тернового венца,Как призрак грозный наказанья,Изведав силу покаянья,Держал в покорности сердца.В себе соблазны подавляя(Во вред мирские словеса!)Плоть беспощадно усмиряя,Бросали взор на небеса.Им представлялось сновиденье:Они в кругу своих друзей,А Бог дарует всем прощенье,Он призван для счастливых дней.Пророки, впрочем, терпеливоСвоих монахов берегли;Как пастухи овец ревнивоС любовью нежною пасли.К разгульной жизни – интерес,Скажу, молитвы притупляли,Их многократно повторяли;Всё ж одного коснулся бес.