За спиной скрипят колеса, все ближе и ближе, пока что-то мягкое не упирается в поясницу.
- Кресло для гостьи, - провозглашает Бальзак.
Я робко ощупываю конструкцию. Жесткий каркас, тканевая обивка. Я ожидала столкнуться с холодным металлом. Ни за что бы не согласилась сесть в инвалидную коляску.
Интересно, про это они тоже знают?
Медленно переползаю в кресло.
Мужчины рядом, но никто не помогает, соблюдают дистанцию. Молодцы.
Кресло тут же подстраивается под мои габариты. Я забираюсь в него с ногами и некоторое время просто смотрю на свои руки, сосредотачиваясь на дыхании.
Богатые и странные расходятся, чемодан исчезает, вместо него передо мной стакан воды.Пока я пью осторожными глотками, з на плечи опускается почти невесомый плед. В зале слышен тихий механический шум и размеренные, всегда одинаковые шаги Бальзака. Смотрю по сторонам. Слева от меня огромное окно. Даже не окно, а стена из сплошного стекла. За ней - густые, синие сумерки. Пол из черного мрамора играет желтыми бликами. Справа источник живого света, я чувствую запах парафина и родниковую свежесть. В глубине зала замечаю фонтан, тихое журчание успокаивает ум. Мне всегда хорошо у воды. По центру возник, - словно вырос из-под земли, - стол, размером с поле для мини-гольфа. С массивными ножками-лапами, как в старину.
- Ты голодна?, - Нилад стоит где-то за креслом, но его голос заполняет собой все пространство зала. Есть я не хочу, но в животе пусто. Кофе с эклером был, кажется, вечность назад.
- Дина, помни, в этом месте ничего не произойдет без твоего согласия. Ты стоишь дорого, но твое слово - еще дороже, - я снова верю ему, не понимаю почему, но верю. Этот мужчина явно владеет техниками гипноза.
- Ничего не случиться без твоей доброй воли и осознанного желания. Ты должна хотеть того, что произойдет.
- Что произойдет?
- Что?
- Чего я должна захотеть?
- Трахнуть рогатого бога.
- Блять, Чиквенто!
Хлыст щелкает глухо, наконец-то напоровшись на плоть. Псих Чиквенто воет и смеется одновременно.
Глава 4. Часть 2. Невеста Бога
- Пищевая аллергия? Непереносимость лактозы? Реакция на глютен?
Пожимаю плечами.
Знать бы еще, что такое лактоза.
Бальзак, не дождавшись ответа, подкатил меня к столу, оставив кресло в самой затемненной части зала.Насколько я успела понять, двери здесь одни и, чтобы добраться до них, придется преодолеть две трети помещения. И гламурных психов, сидящих вокруг.
Ах, да, есть еще панорамные окна. Зуб даю, непробиваемые. Но, на всякий случай, ищу взглядом предметы, которыми можно разбить стекло. Или голову. Вряд ли моя трусость позволит такое. Тем не менее, микроскопические надежды в мире хаоса - мое кредо.
Позади, шагах в десяти, журчит фонтан. Даже через спинку кресла я чувствую холод, исходящий из каменных чаш. Вода шепчет, баюкает усталый ум. Сосредотачиваюсь на сервировке стола. Она максимально проста. Ни скатерти, ни цветов, ни бокалов. Передо мной глиняная миска с примитивным орнаментом, черная керамическая чашка без ручки. Свечи бросают тени на подносы с инжиром, грушами, виноградом и фейхоа, вязнут в меду и кизиловом варенье. Деревянные миски наполнены орехами, на маленьких блюдцах лежат оливки и сушеные помидоры. Вся еда знакома. Ее можно найти на любом рынке Острова..
По левую руку от меня Медведь, слегка сутулится, опираясь на локти. Столешница грубая, пористая, в пятнах ржавчины. Как будто ее сколотили из прогнивших досок, выброшенных на берег моря.
- Угощайся, - хозяин, как всегда, приказывает, предлагая.
Ну да, сейчас. Я стану есть только то, что разжуют и проглотят остальные.
Справа от меня разместился Влад-Нилад: рукава закатаны, мышцы предплечий ходят ходуном, длинные пальцы играют неслышную мелодию.
Через три пустых места сидят хипстеры - руки в шнурках, татушках и кольцах. Между ними втиснулся огромный мужик в черной одежде. Возе него над столешницей возвышается ручка хлыста.
Палач - вот кого он напоминает. Палач из страшной средневековой сказки.
Один из парней небрежно переставляет перочинный ножик между пальцами левой руки. Вдоль запястья тянется багровый след. .
Вспоминаю, как свистел хлыст.
"Трахнуть рогатого бога"
Волна холода от фонтанной чаши добирается до позвоночника.
К нам подходит Бальзак, в руках у него два кувшина.
- Дина, ты предпочитаешь воду, либо вино? - Медведь спрашивает вскользь, но тишина за столом гробовая.
Смолк стук ножа. Пальцы Нилада окаменели на излете невидимого аккорда.
- Воды, - хочу кивнуть, но шея одервенела.