Мои ноги подкашиваются, в глазах мелькают красные точки. Мне необходимо время, чтобы перевести дух.
Слышу тихий стон Рыжего. В свете фар мелькает большая тень.
Передо мной вырастает Черный. Блетсят клыки, шерсть дыбом, молчит. Плохо дело, очень плохо. Он сейчас не просто защищает свою стаю, Пес готов биться насмерть и, в случае с Черным, это не фигура речи.
- Убери тварей, урод!, - кричит всадник в зеленом шлеме.
- Собаки со мной, а твари пусть уберутся сами, - гнев наполняет нутро, но я не должен ему поддаться.
- Мочи его, Саня, - хрипит поверженный.
Я не поддамся...
Всадник в зеленом шлеме тянется назад, возможно в переметных сумках механизма спрятано оружие. Как опрометчиво.
- Йок, - кричу, - Нет!
Куда там. Секунда и Черный повисает, вцепившись намертво в руку врага. Если бы нарукавник всадника был хоть на дюйм тоньше, клыки бы уже скрежетали о лучевую кость. Зеленый шлем пытается скинуть зверя, пинает ногой в тяжелом ботинке, но пес, выживший в схватке с вепрем, словно потерял чувствительность к боли. Он дергает всадника на себя и оба катятся к Быку, зависая над склоном.
- Харе, харе, угомонись.
Третий всадник спешивается, осторожно поднимает забрало. Узнаю местного начальника стражи. Его называют участливым... нет, участковым. Он живет в соседнем поселке, за лесом, но его власть распространяется на несколько деревень. По-крайней мере, он так полагает.
Стражник делает пару шагов навстречу, подняв руки в жесте примирения.
- Спокойно, товарищ, спокойно. Убери псину. Убьет же.
Черный предупредительно рычит, не выпуская из пасти рукав всадника.
- Черный, яше. Вы напали первыми.
Пес нехотя ослабляет хватку и отступает на безопасное расстояние.
- Слышь ты, мудило..., - выхаркивает, поднимаясь, зеленый шлем.
- Спокойно, товарищи, спокойно. Федор... как ваше отчество, запамятовал, - голос участкового набирает уверенности, - Дворняга, - тычет пальцем в сторону Рыжего, - выскочила на дорогу, создала аварийную ситуацию, пыталась покусать Веньямина. Так ведь, Веньямин Павлович?
Веньямин возится у разбитого квадроцикла, издавая череду витиеватых ругательств.
- Вот видите, - назидает участковый, - И, если вы утверждаете, что собаки ваши, может получиться уголовочка. Ну, в крайнем случае, административное взыскание.
- Да я его тут и урою, че ты с ним телишься?, - подает голос Зеленый Шлем
- Тихо, товарищи, тихо. Это тот самый человек, о котором шел разговор на базе
- Это ты здесь типа хозяин?, - настороженно вопрошает зеленый шлем.
Снимаю драный свитер, осторожно приподнимаю Рыжего, тот издает болезненный рык, но не сопротивляется помощи.
- Да, он, он, - слишком усердно кивает участливый страж.
О, Медведь, хвала и еще раз хвала тебе, пронырливый сукин сын. С тех пор, как людям понадобились обоснования нашего существования, приходится непрестанно что-то изобретать. Медведь всегда хорошо приспосабливался. Его деньги, хитрость и связи сделали меня и мою гору практически неприкасаемыми. Или нет?
- Что вам нужно?
Формально мои владения меньше моего места: плато пещерного города, овраг и часть леса, но этого хватает, чтобы держать дистанцию с миром смертных. И все равно, когда-никогда люди приходят и желают мне досаждать.
- Мы, мы..., - участковый замялся, отступил назад, шепнул что-то на ухо всаднику в зеленом шлеме. Не выпуская из поля зрения людей, пытаюсь почувствовать, насколько плох Рыжий. Ушиблена лапа, возможно, сломал пару ребер, но жизни в нем много. Выхожу.
- Товарищи не готовы к общению, - словно перед кем-то оправдывается участковый, - нам всем надо немного... кхм... остыть. Разговор состоится после праздников...
- Нахер праздники, - отрезает Веньямин
- Ну, значит, завтра. Завтра. У меня в кабинете
- Нахер твой кабинет, - парирую я
- Хорошо, хорошо, я буду в Скелях...
Не слушаю, что он еще бубнит. Рыжему худо и я сделаю все возможное, чтобы заговорить его боль. Молча жду, пока люди уберутся из моих владений. Они не заставили долго ждать. И только потом, на пути в келью я осознал, что был еще четвертый, молчаливый всадник. Точнее, всадница. И отчего-то ее хрупкий силуэт показался знакомым.
Глава 3, Часть 1. Можешь дышать
Мягкие шаги, застывают возле кабинки. Я не дышу, за дверью молчат и дышат, льется в чашу ледяная вода. Скрипнул ботинок. Легкая рука легла на дверь, за которой, свернувшись в клубок, сижу я. Ощущение, словно прикоснулись к щеке. Страшно. Второй мужчина не издает ни звука, и это пугает еще сильнее. В ушах стучит кровь, ладони мокрые, в горле снова пустыня. Только не здесь, только не сейчас.