- Посмотри на меня
Этой фразой он меня прикончил. Все, не могу пошевелиться. Я в эпицентре приступа. Мое тело больше не мое. Последнее, что я успеваю сделать, пока не окаменели мышцы - втянуть подбородок в шею, наклонить голову как можно ниже.
Зато теперь мысли обретают небывалую ясность. Я больше не волнуюсь. Не о чем переживать камню. Камень ничего не чувствует.
Парень делает шаг назад, слышу, как он обходит меня со всех сторон, делает еще какие-то пасы руками, прежде чем шепнуть черным мокасинам:
- Эта.
- Уверен?
- Да.
- Может, посмотришь еще?
- В этом нет нужды. Это она.
Вдруг его ноги делают два неровных шага в сторону, снова находят равновесие.
- Фагрх. Все, перерыв. Мне нужен воздух. Я скоро вернусь. Все будет хорошо.
Почему-то я уверена, что последние фразы предназначались именно мне.
То, что он говорит, выходя, Директору, можно понять, не зная их змеиного языка: "мавр сделал свое дело..."
- Вольтер, проведи, - рявкает хозяин.
Пауза. Свет делают тише. Кашлянув, выступают ботфорты:
- На этом все. Благодарим за усилия, ребята. На следующих отборах вы получаете приоритет, не зависимо от критериев. У меня действительно хорошая память. Пожалуйста, пройдемте в другую комнату, вы заполните бумаги и прочее.
Конкуренты, которые уже и не конкуренты мне вовсе, оживляются, громко смеются, шепотом обсуждают произошедшее, звенят сумочками, но меня обходят молча, как будто я свежее мраморное надгробие. Впрочем, так и есть.
Обычно я восстанавливаю связь с телом через дыхание. Меня этому научил завотделением, когда я во второй раз попала в больничку. Тогда от меня уже отстали подонки, подкупленные отцом того чудовища. Тогда, во второй раз, меня начали по-настоящему лечить, точнее, собирать по крупицам то, что еще можно было собрать.
"Твой столбняк никуда не денется, - сказал док, протирая рукавом халата круглые очки, - но, со временем можно приспособиться".
Я не просто приспособилась. Я старалась, я так старалась, я смогла слезть с тяжелых лекарств, сдать на права (окей, права я купила, но вождению училась у инструктора, без дураков), и все стало выносимым, контролируемым. Приступы сократились до нескольких минут, я могла блокировать начало, я почти победила. И вот...
Сейчас я даже не чувствую, затекла ли шея, не понимаю, как я вдыхаю воздух, какой он температуры и что происходит, когда он попадает в легкие.
Давно так не отъезжала. Может быть, никогда.
Некоторое время я стою в пустой комнате. Я потеряла счет времени. Возможно, уже ночь. Слышу еще шаги, тихие голоса, ехидный смех. Рядом со мной мелькают тяжелые бежевые мартенсы с металлическими носами, белый клеш а-ля Элвис, с какими-то блестками, сапоги-казаки, расшитые скандинавскими рунами.
- Эту выбрали? Ты уверен?
Акцент. Едва заметный, округляющий окончания слов. Тоже знакомый.
- Синьорина? Вы с нами?
Кто-то щелкает пальцами у меня под носом. Успеваю заметить маникюр.
- Она дышит?
- Не знаю. Проверь.
- Сам проверь.
- А что? Ссышь? Медведь придет, зад надерет?
- Слышь, сам ты ссышь.
Звуки потасовки, скрип, царапание, рык.
- Эй, сойди с туфли, ты мне царапину поставил!
- Сдавайся!
- Ты, кретин, знаешь, сколько я за них отдал? В этой жопе ничего нет, еле нашел!
- Проси пощады!
- Так, придурки, цыц! Ща проверим.
Мне под нос суют стекло солнечных очков. Да ладно?! От чуваков, которые носят зимой рейбены можно ожидать всего.
- Смотри, жива.
- Синьорина, вас заколдовали?
- Я б ее расколдовал
- Ты уже починил волшебную палочку?
- Отвали!
Сзади приближается четвертый, в высоких кожаных сапогах, как у жокеев.
- Что здесь забыли, придурки?
Его голос сиплый, как у больного ангиной.
- Ну так-то нас Медведь пригласил
- Вышли все.
- Мы присматриваем за избранной, что такого?
- Вон!
Громкий свист, оглушительный щелчок. Успеваю заметить черную шлею хлыста.
Очень быстро комната снова пустеет.
Это определенно шоу. Наверное сейчас по ту сторону камер кому-то очень, очень смешно.
Снова открывается дверь. Узнаю хромающую поступь хозяина. Здесь все его зовут Медведем, так?
За ним следует смокинг Вольтер, в поле моего зрения появляются ножки деревянных стульев и маленького журнального столика.
- Здравствуй... Дина.
Медведь сидит, широко расставив ноги, наклонив корпус в мою сторону.
- Ты можешь пошевелиться? Моргнуть? Фагрх! Почему Нилад всегда все усложняет?. Впрочем, - слышу звук заставки дорогого ноутбука, - у бывших хозяев такие же понты, - скоро он сам нам все расскажет. А пока, чтобы ты не скучала, давай посмотрим, что про тебя нашлось у Вольтера. Итак, тебе двадцать пять лет, - выглядишь моложе, - младшая дочь Валерия и Ангелины, есть две сестры, родители развелись восемь лет назад, отец женился снова, мать - что? - ушла в монастырь?