Наконец, вся абсурдность ситуации доходит до Мишо:
- И, как это понимать?! Куда босс делся??? Может, кто-нибудь объяснит, что теперь с заданием делать?
Всех интересуют те же вопросы, но получить ответ не у кого. Похоже, моим спутникам не зачлось задание по захвату деревни. А мне по той же причине не зачлось задание с обороной Церкви и Монастыря.
Несколько минут нетерпеливо ждём: Берливангера, системных уведомлений, извинений админов, хоть чего-нибудь ещё. Но потом понимаем, что ждём напрасно. Единственная надежда и возможное объяснение, что квест ещё продолжается. И ответы теперь надо искать наверху.
Обнаружить в зале выход на поверхность не удаётся. Теперь единственная возможность искать выход там, откуда мы сюда пришли.
В конце извилистого тоннеля прозрачная стена исчезла, словно давая понять, что мы на верном пути. А ещё через несколько шагов появляется лестница ведущая наверх.
Откинув в сторону крышку люка, наслаждаемся свежим воздухом, щуримся от яркого света, и выбираемся на поверхность. Мы оказываемся в незнакомой комнате подозрительно похожей на "аппаратную" в Управе деревни Дальней. Однако, на все мои попытки активировать диалоговые окна оказываются безуспешными. Система будто издевается, подсовывая ещё одно доказательство проваленого задания Евлана.
В поисках ответов, выходим на пустынную деревенскую площадь. Мишо начинает возмущаться, собираясь обратиться за разъяснениями к админам, и в этот момент из-за угла дома выходит вооружённый отряд воинов. Человек десять, не меньше.
Закрывшись ярко жёлтыми треугольными щитами, с изображением отвёрнутых друг от друга кроваво-красных секир - герба Лангобарда, солдаты медленно продвигаются в нашу сторону. Остановившись напротив, они и не думают вести себя более миролюбиво. А вроде бы и союзники. Хотя.., на моей карте они обозначены нейтральным серым цветом.
Пока пытаюсь понять, чтобы это значило, строй гвардов раздвигается и вперёд выступает их командир, которого я сразу узнаю. Это сержант Браухич. А вот если сержант и узнал меня, то не подал вида, и заговорил официальным тоном:
- Отец Митяй! Мне приказано доставить вас и ваших спутников к нашему господину, Фергюссону фон Беобахтеру, герцогу Лангобардскому! Попрошу следовать за мной!
Естественно, в мои планы это не входит, но лангобардским воинам плевать на мои планы.
При одном только взгляде на сержанта и сопровождающих его гвардов, не возникает никакого желания спорить, а тем более сопротивляться. У сержанта сотый уровень, а у стоящих за ним гвардов семьдесят плюс. Приходится подчиниться силе и следовать в кольце окруживших нас воинов в сторону Валленбурга.
Большую часть пути мы проводим молча. Но, когда до города остаётся около сотни метров, Браухич начинает инструктировать:
- Как только войдём в Валленбург, ведите себя спокойно. Порядок в деревне восстановлен, но в самом городе обстановка сложная. Продолжаются погромы и беспредел. Восстание уже агонизирует, и мятежники в бессилии перед неотвратимостью будущего поражения, впали в отчаяние и творят неоправданные жестокости, если жестокость вообще может иметь оправдание.
Но сержант напрасно переживал. Судя по всему, за время его отсутствия "власти" успели навести порядок и в городе. Мы продвигались теперь к центру города по опустевшим улицам. Только со стороны Рыночной площади раздавался какой-то гул. И что это значит, нам предстояло выяснить совсем скоро, потому что резиденция герцога Лангобардского - Цитадель, размещалась именно на Рыночной площади.
Вскоре выясняется и причина опустевших улиц и непонятного гула. Вся площадь перед Цитаделью оказывается заполнена горожанами. К воротам ведёт довольно широкая полоса свободного пространства, образовавшаяся между двумя рядами, оттеснивших толпу, гвардов. Но мы по этой дороге никуда не идём.
Раздаётся звук труб, и сержант приказывает нам остановиться возле Ратуши. Кроме нас, здесь так же под охраной, находится ещё около десятка неумирающих. Я начинаю подозревать, что мы становимся не просто зрителями какого-то шоу, а его непосредственными участниками и исполнителями.
Через распахнутые настежь ворота, Цитадель разродилась яркой и пышной кавалькадой всадников, сопровождаемых группой трубачей, которые бежали впереди и производили невообразимый шум. За трубачами следовал всадник на высоком скакуне мышастой масти.
Сразу видно, что владелец скакуна заботится о своей репутации и безопасности. Мощный жеребец почти полностью закрыт богатыми доспехами, впрочем, точно так же, как и важно восседающий на нём всадник, который, судя по всему, и является центром местного внимания и влияния.