— Двадцать дней, пожалуй, маловато будет. Надо бы добавить!
— Хорошо. На все про все у тебя двадцать один день. И это окончательный срок!
Спорить с этим Евланом также бесполезно, как спорить с обезьяной у кого банан больше. Поэтому я показываю ему "аривидерчи" и спешу на выход.
Теперь в моих планах необходимо вновь делать поправки не менее значительные, чем будущие поправки в конституцию какой-нибудь мандариновой республики.
Что необходимо сделать в первую очередь? По результатам последних событий можно сделать неутешительный вывод, что я имею на руках в меру многочисленный, но качественно пока еще слабоватый отряд. Нужно срочно прокачивать бойцов, насколько возможно повышая им уровни. Дорога к самому лучшему месту для прокачки, которое я знал, проходила вблизи моей деревни, и я вскочив на Хомяка погнал его в нужном направлении.
Чтобы скоротать время в дороге и одновременно не терять его даром, я решил поковыряться в "наследстве", доставшемся мне от прежнего старосты деревни, оборотня Арнольда. В инвентаре сразу же натыкаюсь взглядом на серое кольцо с молочно-белым в серую крапинку камнем:
"Малое Кольцо Разбитого Времени". Надевший это волшебное кольцо получает возможность сократить время "отката" всех своих умений на 20 %.
Очччень полезное колечко. Надеваю его бегом на палец и гляжу, что там мне еще интересного досталось. А ничего интересного больше и не было. Так только, ширпотреб разный.
Подъезжая к деревне на этот раз, я не мог не порадоваться изменениям, которые появились благодаря моей же инициативе. Ограда и ворота были заменены на новые и более прочные. Над воротами появилась вывеска "Добро пожаловать!", а сразу за воротами, в пятидесяти шагах от них, высилась грозная сторожевая башня, которую окружал десяток ополченцев, с суровыми лицами.
Крестьяне тоже изменились. Они были всецело заняты возделыванием полей, и им было некогда, да и незачем, провожать нас с Хомяком голодными взглядами.
Староста встречал нас возле деревенской усадьбы и по совместительству местной управы, чуть ли не "хлеб-соль". Я прошелся по комнатам, удовлетворенно отметив, что царивший здесь прежде беспорядок архаичного уклада, был решительно вытеснен его полным порядком. Идеальный порядок был восстановлен даже в безнадежно запущенном кабинете. Бумаги были подняты с пола, разобраны и аккуратно водворены на свои места. Паутина вместе с мусором бесследно исчезли, а валявшийся прежде прямо посреди комнаты стул, был восстановлен на своем прежнем месте.
Я похвалил старосту за усердие и хозяйственность и распорядился приготовить мне ужин, ванную и спальню, потому что я собирался заночевать в деревне.
В качестве спальни, Мартын подобрал мне одну из самых лучших продезинфицированных комнат, напрочь лишенную пыли и какой-либо грязи. В комнате была большая кровать, и все остальные, необходимые, для хорошего отдыха, условия: свежий воздух, щедро приправленный сельскими ароматами, мягкий полумрак и тишина, иногда нарушаемая резкими криками ослов и других домашних животных.
Так как большая часть моего отряда была на перерождении, мне оставалось только мобилизовать для охраны моих жадин, которых я разместил прямо во дворе перед домом, и с чувством полностью выполненного долга, я удалился в комнату на покой.
Как ни пытался я поскорее добраться до кровати и моментально уснуть, у меня так ничего и не вышло. Я настолько устал от событий предыдущего дня, что от усталости меня начала мучить бессонница. Пытаясь уснуть, я ворочался на немилосердно скрипящей кровати до поздней ночи. Наконец, плюнув на свои добросовестные попытки уснуть я решил немного развлечь себя. Но развлечений в деревне было гораздо меньше, чем могло показаться на первый взгляд, и я, так и не найдя ничего лучше, включил "Творчество" и полез в инвентарь за "Нотной тетрадью".
Едва я успел подобрать первые ноты, моя спальня заполнилась будоражащим естество звуком часто перебираемых струн арфы, и приятно пахнущим дорогими духами, туманом. Туман вскоре рассеялся и оставил после себя приятный запах и стоящую посреди комнаты молодую красивую девушку, в каком-то греческом одеянии из тончайшей полупрозрачной ткани. Так как здороваться она, видимо, не спешила, я на правах гостеприимного хозяина решил прервать затянувшуюся, до подростковой неловкости, паузу:
— И ты, наверное, моя муза!
— Не совсем. Эвтерпа — муза лирической поэзии и музыки, в данный момент крайне занята и прислала вместо себя меня. Я у нее сейчас стажируюсь. Меня зовут Евраопа.