Дзебу фыркнул.
- А ты не можешь вынести того, что находишься среди людей, которые не боготворят тебя, как жители Гуайлиня.
Юкио встал.
- Ты смеешься надо мной?
Дзебу остался сидеть.
- Да.
Пальцы Юкио забарабанили по рукоятке меча.
- Я - Муратомо-но Юкио, сын Муратомо-но Домея, главы рода Муратомо, самых прославленных воинов на Священных Островах.
- Здесь это не значит ничего.
- Ты подстрекаешь меня. Я лучший фехтовальщик, чем ты.
- Возможно.
"Он прав, - подумал Дзебу. - Я подстрекаю его. Последние шесть месяцев мы плутали, не видя перед собой ничего, как сейчас в тумане. Это беспокоит меня так же, как и его. У меня нет направления, нет Цели. Я заблудился. Держаться не за что".
Внезапно появился Моко, выглядевший смешно в широком, плоском китайском шлеме.
- Умоляю вас, мои господа, не надо ссориться. У людей осталось только одно - вера в наше руководство. Что касается меня, если хоть один из вас причинит боль другому, я покончу с собой.
- Более вероятно, что тебя убьет кто-то из нас, - грубо произнес Дзебу, обрадовавшийся его появлению, - если будешь носить этот китайский шлем.
- Любой, кто приблизится ко мне настолько, чтобы убить, приблизится в достаточной мере, чтобы узнать меня, - ответил Моко, - а права носить шлем самурая у меня нет. - За время их долгого пути Моко стал для самураев чем-то вроде квартирмейстера. Он вез обоз, следил за припасами и товарами для торговли, заботился о благополучии женщин и слуг. Он вел переговоры с крестьянами, у которых они забирали рис и овощи, выдавал им долговые расписки, убеждая, что когда-нибудь самураи обязательно вернутся и заплатят за все, что взяли. Честно или нет, но так самураям было легче брать, а крестьянам - отдавать.
- Этих воинов, которым вы только что нанесли поражение, послал правитель Учуаня, - сказал Моко. - Он не знает, является он подданным императора Сун или монголов. Как большинство в Сычуане, он не получал никаких сообщений ни от каких правителей уже более шести месяцев. Но он знает, что обе стороны считают нас врагами, и решил услужить своим хозяевам, кто бы ни оказался ими, уничтожив нас на своей земле.
- Откуда ты все это знаешь, Моко? - спросил Юкио.
- Наши воины захватили в плен несколько врагов и привели их ко мне, чтобы я сторожил их. Они весьма охотно поговорили со мной.
- Хорошо, теперь убей их. Желудок Дзебу сжался.
- Почему не отпустить их?
- Мы - самураи. Мы не сомневаемся в том, кто мы - воины или монахи. Моко, возьми первых шесть самураев, которых встретишь, и скажи, что им приказано обезглавить пленных. - Он повернулся к Дзебу, его круглые глаза сверкали. - Не спорь со мной. - Дзебу промолчал и отвернулся, ссутулившись.
Слегка покачав головой, Моко поклонился.
- Еще одно, - сказал он. - После боя появился старый монах, который ищет вас обоих. Он маленького роста, с седыми волосами и одет в серые одежды - как зиндзя.
Дзебу почувствовал, как сердце его забилось быстрее.
- Наконец-то, - сказал Юкио.
- Привести его? - спросил Моко.
- Немедленно, - сказал Дзебу.
Из тумана появился старик, который мало изменился с той ночи, несколько лет назад, когда Дзебу оставил его на берегу рядом с пылающим Храмом Водной Птицы. Его борода отросла почти до пояса, спрятав белый шнур на шее. От возраста белые волосы поредели.
Он и Дзебу долго смотрели друг на друга в молчании. В лужу на земле падали капли воды с ветки дерева.
- Почему ты раньше не пришел ко мне, сенсей? - прошептал Дзебу.
- Был занят другими делами.
Дзебу повернулся к Юкио, глаза которого стали огромными от благоговейного страха.
- Господин Муратомо-но Юкио, позвольте представить вам моего отца, Тайтаро, бывшего настоятеля Храма Водной Птицы.
Юкио низко поклонился.
- Сенсей.
Тайтаро в свою очередь поклонился ему:
- Господин Юкио, слава о вас распространилась по всем Священным Островам и большей части Китая. Следующие поколения Муратомо, идя в бой, с гордостью будут называть вас в числе своих предков.
- Вы слишком великодушны, сенсей. - Юкио снова поклонился, чтобы выразить свое почтение Тайтаро. - Я постоянно слышал о великом настоятеле Тайтаро с той поры, как встретился с вашим сыном.
Дзебу и Тайтаро обнялись. Дзебу чувствовал себя спокойно и счастливо впервые за многие месяцы. Любовь бурлила в нем, как пробивающийся на поверхность родник, и распространялась на Тайтаро, Юкио, Моко. Моко, который никогда не видел Тайтаро, отошел чуть в сторону, сжав в руках похожий на миску шлем, слезы текли по его щекам.
- Сенсей, вы узнали у правителя Лю, как найти нас? - спросил Юкио.
- Его слово распространилось по Ордену, - сказал Тайтаро. - Хотя я вынужден сказать вам, что хороший, мудрый, сильный человек покинул нас, И он, и генерал, которого послали, чтобы арестовать вас, были казнены по приказу Чжа Су-дао, за то что позволили вам бежать.
Скорбь сдавила грудь Дзебу.
- Я предупреждал его не возвращаться в столицу с генералом. Я скорблю о нем.
- Он был одним из нас, Дзебу. Он заслуживает скорби не более того пепла наших погибших, который мы рассеиваем по ветру. Он не хотел бы этого.
- Чжа Су-дао собирался сдать Гуайлинь монголам, - сказал Юкио. - Он пытался наказать нас за то, что мы защищали город. Сейчас он казнил одного из самых лучших чиновников во всей стране. Он - яд в самом сердце империи Сун. Как она может уцелеть, если подобные ему правят ею?
- Я больше обеспокоен тем, как вы собираетесь выжить, - сказал Тайтаро. - Я пришел пригласить вас пройти со мной в храм Цзинь-ча, там где эта река ответвляется от Минь. Это в дне пути отсюда. Там, я надеюсь, мне будет даровано видение, которое поможет направить вас на правильный путь.
- Только вы, Дзебу и я? - спросил Юкио. - Эта местность враждебна нам.
- Вам только так кажется. Сейчас, когда вы отбросили войска Учуаня, вам неоткуда опасаться дальнейших атак.
- Быть может, идти должен только Дзебу? - спросил Юкио. - Он ваш сын и член Ордена.
- Но... - начал было Дзебу, но был остановлен жестом Тайтаро.
- Вы - вождь этих самураев, - сказал Тайтаро. - Не подобает наделять монаха, служащего вам, специальным знанием, недоступным вам самому в полном объеме.