Слуги поднесли кушанья, и декламация продолжилась. Еще одна чаша саке была пущена по течению, потом еще одна. Все стали меньше обращать внимание на формальности.
Люди вставали и ходили. Ухаживания, которыми постоянно занимались придворные, сократили число гостей у ручья, когда тот или иной мужчина или женщина тайно ускользали для встречи под покровом деревьев. Среди тех гостей, кто оставался на своих местах, разговор постепенно сменил декламацию.
Танико тихо отошла от Хоригавы, сделав служанке знак прислуживать ему и сидящим рядом с ним. Она поспешила в комнату, в которой спрятала Акими. Настало время!
- Танико-сан, я в ужасе! Что, если мы потерпим неудачу?
- Я тоже в ужасе. Но что нам остается делать?
- Ты не должна была делать так много. Я всегда буду благодарна тебе, Танико-сан.
Вернувшись на пир, Танико развернула веер, специально расписанный ею для этого случая, и взяла блюдо с подслащенными фруктами. Она поднесла блюдо Хоригаве, Согамори и Кийоси, погруженным в спор.
- Гниды порождают вшей! - категорически заявил Хоригава.
- Уже дважды за последние годы Такаши были инициаторами публичных казней, - сказал Кийоси. - Многие считают это скандальным. Мы потеряли доброе расположение многих влиятельных людей, многих семей и людей в целом, так как они смотрят на эти убийства с ужасом.
Танико предложила Согамори ломтик апельсина, нанизанный на деревянную палочку. Грузный глава Такаши широко улыбнулся ей. Танико увидела, что он был очень красив лет двадцать назад.
Облизав губы, Согамори сказал:
- Какое отношение казни имеют к этому вопросу?
- Такаши и так называют мясниками, - сказал Кийоси. - Это ваши советы завоевали нам это имя, князь Хоригава. - Темные глаза юноши сверкнули на князя. - Вы хотели, чтобы мы прославились еще и как детоубийцы?
- Гниды порождают вшей! - повторил Хоригава. - Оставьте Хидейори и Юкио в живых - и они многие годы будут приносить беды Такаши. Убейте их сейчас - и они будут забыты завтра! Для того чтобы убить взрослого мужчину, иногда приходится развязывать войну. Задуть жизнь ребенка очень просто! он щелкнул пальцами.
Чувствуя удары своего сердца, Танико выбрала момент, когда Кийоси и Хоригава свирепо смотрели друг на друга, потянулась, пожала ладонь Согамори и вложила в нее свернутый лист бумаги зеленоватого цвета, края которого были сплетены. На нем Акими написала:
Все должны сдаться
На милость Красного Дракона,
И никто не смеет ослушаться.
В лесу он сможет обладать
Той, с кем встретится.
"Смысл должен быть абсолютно ясен", - подумала Танико.
Заметив в ладони бумагу, Согамори удивленно повернулся к ней. Потом его круглое лицо понимающе просияло.
Танико спряталась за веером, позволяя ему разглядеть роспись на нем. Она с точностью представляла алтарь Принцессы Прекрасного Острова на Итсукушиме, построенный и поддерживаемый семьей Такаши. Согамори и Кийоси совершали паломничество к этой святыне, когда Домей поднял бунт. Танико встала, поклонилась троим мужчинам и удалилась в тень. Она надеялась, что Хоригава был слишком захвачен спором, чтобы заметить ее уход.
Когда она уже была среди деревьев на краю сада, кто-то схватил ее за руку. Это была Акими. Танико оглянулась. Согамори читал стихотворение, держа бумагу так, чтобы Хоригава и Кийоси не могли ее видеть. Он вложил лист в рукав и встал. Всматриваясь в тени, он старался разглядеть Танико.
Танико передала свой веер Акими и спряталась за высокой стеной бамбука. Согамори сказал что-то Хоригаве и Кийоси, от чего оба засмеялись. Потянулся и направился к деревьям, неторопливым шагом демонстрируя полную непреднамеренность.
Закрыв лицо веером, Акими вышла перед Согамори. По мере того как он приближался, она все глубже заманивала его в темноту.
Роспись на твоем веере свидетельствует об утонченном вкусе, дорогая госпожа, - сказал он, потянувшись к ней.
- Благодарю вас, мой господин, - Акими легко засмеялась.
- Твой голос не похож... Я должен видеть тебя! - Согамори схватил Акими за запястье и отвернул веер от ее лица. Он резко втянул в себя воздух, узнав ее.
- Это какой-то обман?
- Можете назвать это так, если хотите, мой господин. Стихотворение, которое передала вам моя подруга госпожа Танико, написала я. Именно я хотела встретиться здесь с вами.
Все еще держа Акими за запястье, Согамори посмотрел на нее:
- Я был поражен твоей ослепительной красотой, когда впервые увидел тебя при дворе. Я не смел надеяться. Ты всегда принадлежала ему. Как ты могла прийти ко мне сейчас, когда именно я уничтожил его?
- Женщина может восхищаться более чем одним мужчиной, мой господин. Из-за него я не смела приблизиться к вам. Теперь его нет, и ничто не может стоять между нами, если вы еще согласны снизойти до меня.
- Значит, ты будешь моей? - Согамори едва дышал.
Танико почувствовала, как слезы зажгли ее глаза при мысли о том, чем жертвует ее подруга.
- Мой господин, я боюсь его свирепого духа. Но есть способ заставить его успокоиться. Тогда я полностью могу отдать себя вам.
- Какой?
- Вы обещаете сохранить жизнь его детям...
Несколько дней спустя Хоригава в ярости вбежал в особняк Шимы. Оставшись с Танико наедине, он схватил ее руку и грубо выворачивал, пока она не вырвалась.
- Я не сделала ничего, чтобы заслужить такое обращение, ваше высочество!
- Господин Согамори объявил, что сохраняет жизнь двум отпрыскам Муратомо. Назвал это примером человеколюбия самурая. Нежностью воина. Как будто самурай может знать хоть что-нибудь о порядочности! Это как наряжать обезьяну в одежды придворного! Только страсть к госпоже Акими могла довести его до такой глупости! Она спит теперь с ним. Это твои проделки! Акими приходила к тебе перед моим пиром. Она встретилась тогда с Согамори, хотя ее никто не приглашал. Я узнал во всем этом твою руку, моя умная молодая госпожа из Камакуры! - он надвинулся на нее, глаза его сузились до щелок, ноздри раздувались, лицо побледнело.
Танико склонила голову:
- Как ваше высочество всегда говорит, я всего лишь ребенок из провинции. Как я могу влиять на такие важные события?
Хоригава отвернулся от нее и зашагал по комнате.
- Этот молодой пес, который приходил убить меня в Дайдодзи, останется жить! На попечении твоего отца. Твоего отца! После поражения Домея он исчез, а потом появился в Камакуре, в доме твоего отца.