- Могу я попросить материалы для письма?
Буркина выглядела изумленной.
- Для чего?
- Мне нравится записывать то, что я вижу и думаю.
Буркина посмотрела так, будто у Танико выросли крылья.
- Как ты научилась писать?
- В моей стране все в хороших семьях обучаются читать и писать. Женщины, конечно, пишут на языке, отличном от мужского, но он достаточно хорошо соответствует своему назначению.
- Наши женщины совсем не умеют читать и писать, и только некоторые мужчины способны это делать. Нашего Великого Хана Менгу, его брата Кублай-хана и двух других его братьев считают учеными. Но они совсем необычные люди.
- Ты говоришь по-китайски, а в моей стране это считается признаком образованности.
Буркина гордо улыбнулась.
- Для нас, монголов, это - необходимость. Как иначе мы сможем командовать своими рабами?
- Что стало с князем Хоригавой и его свитой?
- Твой хозяин передал послание императора Сун Кублай-хану и уехал.
- Он мой муж, а не хозяин, - Так как Хоригава сказал монголам, что она была простой куртизанкой, ей придется самой попытаться доказать важность своей персоны.
- Твой муж оставил тебя нам в качестве подарка? - Лицо Буркины выражало потрясение, смешанное с недоверием.
- Муж и жена могут быть врагами.
Буркина пожала плечами.
- Кем ты была раньше, не имеет значения. Моей задачей является определить твою теперешнюю ценность.
Танико почувствовала, как запылало ее лицо.
- Я знаю цену себе. - "Не позволю обращаться со мной как с мешком с рисом", - подумала она.
Монголка придвинула свое лицо к лицу Танико.
- Послушай, те, кто не могут жить с нами, умирают. Ты должна понять, если хочешь жить, что Вечные Небеса отдали моему народу всю землю, чтобы мы правили здесь так, как считаем нужным. Забудь, кем ты была раньше. Ты найдешь среди нас место, которое заслуживаешь.
Танико вздохнула и кивнула. Разговоры женщины могли казаться пустой похвальбой, но это была истина, какой ее видели монголы. Если она не предпочтет немедленную смерть, ей придется изучать жизнь этого нового мира.
- Я просто хотела сказать, что не хочу быть... я хочу быть не просто женщиной, телом которой будут пользоваться ваши мужчины.
Буркина улыбнулась.
- Наш господин Кублай-хан требует от всех тщательной оценки каждого человека, каждой вещи.
- Как ты будешь определять цену мне?
Буркина села на подушки и жестом пригласила Танико сесть рядом, Она щелкнула пальцами, и маленький китайчонок поспешил с лакированным подносом с сине-белыми фарфоровыми чашками и сосудом с чаем - тем самым напитком, который ввозил на Священные Острова Такаши.
- Расскажи мне о себе.
Попивая дымящуюся зеленоватую жидкость, Танико начала рассказ о своей жизни, не придерживаясь четкой хронологии, а излагая факты в той последовательности, в какой они приходили в голову. Она понимала, что, какой бы ласковой ни казалась Буркина, именно перед ней была поставлена задача составить мнение об этой странной женщине из-за моря. Поэтому, подобно каллиграфу, заботящемуся в равной степени о красоте каждого слова и его значении, Танико постаралась придать каждой части своего рассказа такую форму, чтобы показать себя в лучшем свете. Она сделала особый акцент на своем происхождении и образовании, близости с великими дамами своей страны, замужестве с князем.
- Он не говорил, что ты была его женой.
- Что он говорил обо мне?
- В Китае есть много женщин, которые продают свои тела за золото и серебро или за чашку риса. Князь сказал, что в своей стране ты была именно такой женщиной. Он сказал, что ты была наложницей одного из вельмож. Вельможа был убит, а ты грозила устроить скандал из-за того, что он не оставил тебе даже части своего богатства. Оказав любезность той семье, князь согласился взять тебя с собой в Китай.
Танико закрыла глаза. Она почувствовала, что вот-вот зарыдает при мысли о Кийоси и Ацуи. Но эта монголка будет только презирать ее за слезы. Она постаралась ничем не показать свои чувства.
- Я была, как и говорила тебе, женщиной из знатной семьи и женой князя Хоригавы. Мы разошлись с ним, и я действительно жила с человеком, который был не просто вельможей, а наследником самого могущественного рода на наших островах и командующим над всеми воинами. У меня был сын от него. Когда его убили в бою, я не хотела ничего из его богатств. Я только просила оставить мне сына, но его род отобрал у меня ребенка. Меня увезли из страны, чтобы я не смогла сопротивляться.
- Сколько у тебя было детей?
- Два. У меня была еще дочь, но князь Хоригава убил ее, так как он не был ее отцом.
- У моего народа наказанием за измену является смерть. И для мужчины, и для женщины.
Танико была поражена.
- Смерть? Если бы в моей стране существовал такой закон, были бы уничтожены лучшие в стране семьи. - Она тут же пожалела о сказанном. Если монголы считали таким страшным преступлением соединение с кем-то кроме супруга, Буркина могла признать верной низкую оценку, которую ей дал Хоригава. - Князь стал презирать меня задолго до того, как я легла с другим мужчиной, - поспешно сказала Танико. - Он женился на мне только потому, что моя семья была очень состоятельной.
Буркина похлопала ее по руке.
- Я видела князя. Его трудно назвать мужчиной. К тому же он дурак, если согласился отдать такую красивую и умную женщину. У тебя были все причины убежать с его пастбища. - Она поднялась. - Теперь позволь помочь тебе раздеться.
- Раздеться? Я должна сделать это?
- Мы достаточно поговорили, и я узнала о твоей жизни и твоем уме. Но тебя не собираются назначать на пост генерала или посла. Я хочу посмотреть, красиво ли твое тело, нет ли на нем изъянов.
Танико вздохнула и встала.
- Значит, правда, что я не более чем сосуд, которым будут пользоваться мужчины?
В голосе Буркины послышалось раздражение: