Танико сидела, скромно опустив глаза и сложив руки на коленях.
– Я не спасла вам жизнь, господин Юкио. Ваша мать, госпожа Акими, спасла вам жизнь ценой огромной личной жертвы. Она стала любовницей человека, которого ненавидела.
– Я был ребенком в то время, – грустно произнес Юкио. – Моя мать заставила меня поклясться, что я никогда не перестану испытывать благодарность к великодушной госпоже Шиме Танико.
– Садись и выпей чаю, Юкио-сан, – сказал Дзебу. – У тебя впереди целый день, чтобы выразить свою благодарность.
– Целой жизни не хватит для этого. – Юкио присоединился к ним за черным нефритовым столиком.
Танико вспомнила то утро, восемнадцать лет назад, в Дайдодзи, когда она встретилась со старшим братом Юкио, Хидейори. Вспомнила его мальчишеское желание увидеть ее за ширмой, его холодный гнев, когда она упомянула имя этого молодого человека, его единоутробного брата Юкио. Как печально, что Согамори приказал казнить Хидейори.
– Простите, господин Юкио, но вы ничем не обязаны мне, – Танико села и налила кипящую воду в чашку с мелко размолотыми зелеными листьями чая и взбила зеленую жидкость в пену. – Простите, что говорю об этом, но моя семья всегда была врагом вашей. В конце концов, мы – Такаши. – Про себя она понимала, что не нуждалась в его благодарности и из-за Кийоси.
– Как вы хорошо знаете, госпожа Танико, все не так просто, – с улыбкой произнес Юкио. – Не только вы своим вмешательством помогли моей матери вступить в мучительную сделку с подлым Согамори, но и ваш отец, господин Шима Бокуден, приютил моего брата в Камакуре с момента поражения и смерти моего отца.
– Совершенно верно, – сказал Дзебу. – Я сам проводил господина Хидейори к господину Шиме Бокудену.
– О! – воскликнула Танико, опустив глаза. Она намеревалась промолчать, но напомнила себе, что Юкио – друг и союзник Дзебу. Она знала нечто, представляющее исключительную важность для Юкио, и должна была сказать ему об этом.
– Прошу вас извинить меня, господин Юкио, но мой отец более не предоставляет приют вашему уважаемому брату.
Глаза Юкио сузились.
– Что вы имеете в виду?
– Когда я скажу вам об этом, вы станете испытывать такие мучения, что забудете о благодарности и станете ненавидеть род Шима.
– Прошу вас, – взволнованно произнес Юкио. – Что случилось с моим братом?
– Я не знаю наверняка, – сказала Танико, – поскольку князь Хоригава держал меня в заточении, прежде чем увезти в Китай. Но я слышала от слуги, что Согамори приказал моему отцу казнить вашего брата.
Юкио не сводил с Танико диких от гнева глаз.
– Почему? Почему, позволив столько лет ему жить, он убил моего брата?
Танико посмотрела на свои руки и тихо сказала:
– Прошу извинить, что говорю об этом, но старший сын Согамори, Такаши-но Кийоси, был убит в бою, когда вы уходили из залива Хаката, господин Юкио. Согамори обезумел от гнева и скорби и, мне сказали, приказал казнить вашего брата, чтобы единственным возможным способом отомстить вашей семье.
Юкио медленно повернул голову и впился долгим взглядом в Дзебу. Наконец он сказал:
– Я должен был умереть вместо него. Лучше бы умер я, а не Хидейори. Теперь род потерял своего главу.
– Ты теперь глава Муратомо, – сказал Дзебу. Юкио смотрел на Дзебу с мучительным удивлением во взгляде, как у лошади, раненной в бою, которую необходимо убить, чтобы избавить от мучений. Дзебу смотрел на него с таким же состраданием во взгляде. Юкио встал.
– Я должен оставить вас. Хочу побыть один. – Он быстро поклонился, повернулся и поспешил к выходу, сжимая ладонью рукоятку меча.
«Хорошо, – спокойно подумала Танико. – Пострадай немного, Юкио, как я страдала каждый день, вспоминая смерть Кийоси».
Дзебу проводил Юкио взглядом, потом повернулся к Танико. Его суровое худое лицо выражало такое страдание, что Танико потянулась и взяла его за руку. Его рука лежала в ее ладони холодная и безжизненная.
– Не кори себя за смерть Хидейори. Винить следует Согамори. Он отдал приказ казнить его. Ни ты, ни Юкио не могли быть причиной этого.
В глазах Дзебу появился свет.
– Ты действительно так думаешь?
Раздался стук в дверь юрты. Дзебу все еще смотрел на Танико. Она уже собиралась ответить на вопрос, но стук отвлек ее. Он раздался снова, на этот раз Дзебу услышал его и пригласил пришедшего войти.
Это был Моко. Танико не видела его семнадцать лет – с того момента, когда он убежал из Дайдодзи. Ее сердце прыгнуло в груди, когда она увидела косые глаза под красной монгольской шапкой с длинными ушами.
Моко во весь рост растянулся у ее ног и поцеловал ковер перед нею. Он рыдал и громко завывал. Взглянул на нее, потряс головой, и новый приступ рыданий потряс его.