На подворье, которое этот монастырь имел в Редестосе, каждый год раздавали беднякам или путешествующим 19 номисм денег, 122 модиоса зерна или хлеба и 41 меру вина; все вместе стоило около 500 франков.
Похоже, доходы монастыря или зависевших от него земель составляли, видимо, от 400 до 500 номисм, то есть от шести до семи тысяч франков. Больше половины доходов, как мы уже видели, предназначались для бедняков и раздавались в виде милостыни. Значительная часть остальных доходов тратилась на нужды богослужения и на благотворительные учреждения.
И этот монастырь не был исключением в столице империи. Остальные обители в той же степени выполняли наставление святого Василия, их общего родителя, и следовали великому правилу подавать бедняку милостыню ради Бога. Константинопольские монахи нашли самый надежный способ завоевать сердца людей: они привлекли их к себе усердной помощью во всех несчастьях, разумной организацией и широтой размаха своей благотворительной службы. Вокруг них и вокруг всего монашества словно возникло небесное сияние, которое привлекало толпы и удерживало их возле себя. Не только бедность и святость их жизни, но и этот ореол были причиной того, что монахи имели такой невероятный престиж и вызывали такое поразительное восхищение у очень изменчивых и непостоянных жителей столицы.
Глава 6
Топография константинопольских монастырей
Если каждый монастырь был «городом Бога», то Константинополь вполне заслуживал свое прозвище «хранимый Богом город», поскольку монастырские здания можно было обнаружить во всех кварталах столицы и ее пригородов, на холмах, посреди долин и на берегу моря.
Кажется, что определить, где стояли многочисленные константинопольские обители, легко по названиям мест, дополнявшим многие из их названий. Но Паспатес, один из лучших в научном мире знатоков древней столицы византийских императоров, пишет: «К несчастью, названия кварталов в большинстве случаев указывают на места, которые нам теперь неизвестны. Почти все имена изменились; из-за частых пожаров и губительных землетрясений нынешнее расположение константинопольских кварталов коренным образом отличается от древнего; описания византийских авторов в большинстве случаев расплывчаты и непонятны. Акты соборов, до конца существования империи хранившиеся в подземных комнатах палаты Фомаит (здание, где находилась патриаршая библиотека, а названо оно в честь построившего его константинопольского патриарха Фомы Первого. – Пер.), содержат имена игуменов некоторых монастырей, больше нигде не упомянутых. Сегодня невозможно узнать, где находились эти монастыри». Но были и другие монастыри, местоположение которых исследователи считают возможным определить. Недавние работы доктора Мордтмана о топографии Константинополя помогут нам хотя бы приблизительно указать, где стояли эти обители.
В квартале Хебдомон, который находился вне городской стены, возле Семибашенной крепости, на Плакоте (Мордтман пишет: «Эту дорогу (из Константинополя в Регий), сильно поврежденную и почти непроходимую из-за болотистой земли, Юстиниан вымостил каменными плитами, отчего и возникло ее название Плакота) находился монастырь Авраамитов, иначе монастырь Нерукотворной иконы Богородицы, и, возможно, там же стоял монастырь Абиби (у Антония Новгородского есть указание, что этот монастырь находился на Плакоте). Если двигаться к северу, в направлении Золотого Рога, то поблизости от Богородицы у Источника и двух церквей – Святого Иоанна Евангелиста и Святого Иоанна Крестителя в Хебдомоне, возле деревянного цирка, можно были увидеть монастырь Святого Маманте в Ксилокерке, стоявший в долине, примыкавшей к холму, поднимавшемуся, как отмечает Мордтман, «напротив дворца Багрянородного императора, где находились дворец и парк Филопатион». Дальше находился квартал Влахерны со своими бесчисленными церквями во имя Богородицы, святых Марка и Андрея, святых Николая и Приска, Каллиника, Деметрия, святой Феклы, и последняя в списке – церковь Святых Косьмы и Дамиана, которая, вероятно, находилась на побережье Золотого Рога.