— То есть ты хочешь все отменить? — спросил Тим.
— Нет! — ответила Гертруда.
— А что тогда? Я тебя не понял.
— Я сама не понимаю. Мне плохо. Я с ума схожу.
— Прошу тебя, успокойся.
— Думаю, нам надо подождать.
— Мы уже решили, что подождем.
— Да, но не так… по-другому…
— Это как — по-другому?
— Отложить на неопределенный срок.
— Отказаться от наших клятв? Только не говори, что мы не давали друг другу никаких клятв.
— Тим, пожалуйста, помоги мне, не злись.
— Гертруда, я люблю тебя и злюсь на то, что ты говоришь, потому что твои слова меня убивают.
— Я сама не знаю, что говорю. Я люблю тебя. Но просто… просто я не я сейчас. Никогда такого не чувствовала. Мой разум, мое существо мне самой стали невыносимы. Я не могу так жить. Я должна что-то сделать с собой.
— Но что сделать и почему? И не можем ли мы сделать это вместе? Гертруда, милая, ты меня до смерти пугаешь, я в ужасе. Пожалуйста, прекрати это безумие, просто оставайся со мной, я тебя успокою, буду оберегать.
— У тебя не выйдет, дело и в тебе тоже. Мне необходимо какое-то время побыть одной. Нам надо это отменить.
— Ты хочешь, чтобы я исчез и никогда не возвращался?
— Нет! Но мы должны отложить… отменить… обручение.
— Обручение! Мы никогда не обручались. Ох, Гертруда, ты даже не можешь больше нормально говорить со мной, ты… ты словно чужая. Тебя словно подменили. Ты стыдишься меня.
— Тим, не говори чушь, ты меня обижаешь.
— Так, значит, вот в чем дело. Ты не можешь признать меня при них, от одной только мысли тебя в дрожь бросает. Тебе кажется, ты теряешь лицо. Я тебя не упрекаю. Наверное, они догадались, и кто-то донимает тебя, кто-то восклицает: «О, могу себе представить, о чем они разговаривают!» Все пропало, Гертруда… я так этого боялся…
— Пожалуйста, Тим… не говори глупости…
— Это ты говоришь глупости! Что хочешь расторгнуть помолвку, отослать обратно кольцо, только не было никакого кольца! Я просто люблю тебя, хочу на тебе жениться, это и ты мне сказала, и это были самые дивные слова, которые кто-нибудь когда-нибудь говорил мне, и я хочу, чтобы мы были мужем и женой и жили, ни от кого не таясь. То, что было между нами, — это что-то совершенно особое, ты это знаешь, ни одному человеку не понять, что мы значим друг для друга, или вообще представить себе такое. Неужели у тебя не хватает смелости быть верной тому, что мы знаем, мы двое, только мы?..