В такие ковры заворачивали тела убитых офицеров и хоронили в траншее около Великокняжеской калы под звуки штурмовых маршей, похоронные не играли — щадили раненых в лазарете.
А на следующий день, 13 марта, ярко светило солнце, было до 14 градусов тепла, настроение было хорошее, по воспоминаниям участника битвы В. Шаховского. Скобелев назначил парад внутри крепости, уральцы даже успели принарядиться щеголями, чем заслужили похвалу генерала. Отслужили молебен за победу и панихиду. Души погибших отпели, чтобы полетели быстрее к небесному Вседержителю. Все! Остались только воспоминания да слезы в далекой деревушке, где их напрасно ждали солдатки. Может быть, даже в деревушке моей бабушки? Это была не единственная резня в истории, не первая и не последняя. Страшно…
Захватом крепости Геок-Тепе завершилось полное присоединение этих земель к Российской империи, которая, как подсчитали новые владельцы туркменских степей, песков и гор, увеличилась на «28 тысяч квадратных верст». Победа над текинцами поправила положение русских в Средней Азии, укрепила международный авторитет России и самого царя, укрепила русский рубль. Закончились также затраты на дорогостоящие приготовления для борьбы с Англией.
Ахалцев называли чеченцами пустыни, но текинские ханы все же не последовали примеру имама Шамиля и не сдались в почетный плен. У них свое понятие доблести. Текинцы бились насмерть, проиграли последнюю битву, но проиграли с почетом. Даже завоеватели относились к подвигу геоктепинцев с огромным уважением. Сопротивление в честном бою, после которого никогда не зазорно и так естественно было джигитам покориться. Кто после этого мог сказать, что текинцы трусы? А это важное для туркмена. Уцелевшие после штурма старшины и Дыкма-сердар, который в бою потерял своего сына, а сам был ранен пулею навылет в грудь, присягнули на подданство России. После этого была организована поездка «депутации» текинцев в Петербург, как сообщала петербургская газета «Вечернее время» от 15 мая 1881 года, «для представления императору Александру III и для ознакомления с русской столицей». В той статье было также написано: «Ничего зверского в выражениях этих лиц мы не нашли»…
Не ошибся русский император в своем ставленнике. Камердинер спорол с погон Скобелева звездочки, лишние для звания полного генерала. Освободитель славян и покоритель азиатцев, покончив с Геок-Тепе, направил свои мысли в сторону Мерва и Герата, но кто-то добился, чтобы его отряд расформировали, и потому амбициозный генерал, объявив экспедицию завершенной, сдал командование и в апреле отбыл через Красноводск в Россию. Более ничего знаменательного не было в жизни военачальника, которого в России многие сравнивали с Суворовым, Кутузовым. Генерал думал и о войне с Германией, но не успел проявить себя, так как пережил убитых при Геок-Тепе лишь на полтора года. Скончался в весьма неприглядном виде в московской гостинице в возрасте 39 лет. Император одному из строящихся на Каспийском море судов дал имя «Генерал Скобелев». За 10 дней до смерти Скобелева умер от тяжелых ран другой участник того трагического события, отважный воин Дыкма-сердар, в ашхабадском госпитале Крымского полка, расположенного на улице, которая впоследствии так и стала называться Крымской…
Российские войска после взятия Геок-Тепе быстро заняли туркменское поселение Асхабад — 1100 кибиток. Из песков возвращали беженцев. Прибывший пятитысячный отряд тут же приступил к строительству нового города, точнее, военного поселения на окраине Российской империи, а еще точнее, буферную зону для охраны центра страны от южных соседей. Каждое подобное продвижение русских войск по Азии волновало британских политиков — им казалось, Россия так и не остановится, пока не дойдет до Индии. Положение обострилось, когда русские нацелились на Мерв — последний независимый туркменский город и богатый оазис на полпути между Геок-Тепе и Гератом. Эдмонд О’Донован прибыл туда раньше с намерением информировать британскую общественность о дальнейших взаимоотношениях русских и текинцев. Он хорошо знал обстановку: «Момент для текинцев был критический. Они понимали, что пора решать, с кем дальше делить свою судьбу — с Англией или с Россией, чьи войска, наверное, встретятся в скором времени друг с другом где-то неподалеку от Мерва. Неприязнь к России тлела давно и разгорелась до наивысшей точки после геоктепинского дела. Хотя Токме Сердар показал своим поведением, что русские куда ближе Мерву, чем англичане, текинцы предпочитали полагаться на британские силы».
Видимо, поэтому тактика покорения ахальцев активно менялась. В конце 1883 года в Мерве появился купец, он же офицер-дагестанец, он же российский подданный Алиханов-Аварский и тут же энергично принялся склонять одно влиятельное лицо за другим на сторону своего императора. Когда же через год подготовительная работа была проделана, а к городу невзначай приблизился русский отряд, он просто вышел на центральную площадь и предложил жителям добровольно признать верховную власть русского царя. Тамошние текинцы-мервли, то есть мервские, на маслахате опять спорили, но все же решили не идти путем Ахала. Принесли прошение царю о принятии в русское подданство и, по получении на то «высочайшего согласия», торжественно присягнули на Коране, обещали оставить грабежи и разбои. Генерал А. В. Комаров поздравил новых подданных державы и от имени государя объявил прощение за старые провинности. Было организовано Пендинское приставство. Мерв со всей его историей и архитектурой за годы российской оккупации превратился в заурядный маленький скучный гарнизонный городок с магазинами, торгующими дешевыми российскими товарами, а для развлечений, кроме танцев, только верховые прогулки к руинам древнего Мерва. Тому самому, который был когда-то подобен Вавилону и Афинам по красоте и могуществу, но блистал в истории человечества гораздо дольше. Вот так!