Что же касается Афонсу, то его участие в Реконкисте, т. е. в борьбе с «неверными» в защиту христианства, и возвращение под его эгиду порабощенного мусульманами населения и земель, захваченных арабами, и отпор притязаниям Кастилии – все это требовало экономической самостоятельности Португалии. И молодой король неустанно заботился об этом. Стремясь обеспечить процветание португальских городов, он пожаловал форалы Лиссабону, Сантарену, Визеу, Синтре и ряду других поселений. Для того чтобы обеспечить отвоеванные у мавров земли рабочими руками, Афонсу издавал многочисленные королевские грамоты и форалы, в которых «отныне и вовек» были установлены повинности крестьян. Иногда он уничтожал этими грамотами личную зависимость крестьян от землевладельцев, а на новых землях, где жизнь была особенно трудна и опасна, о ней вообще и говорить не приходилось. Здесь селились пришельцы-христиане, крестьяне выходили в поле, вооруженные мечами, а каждый горожанин почитал свои священным долгом и обязанностью защиту городских стен и участие в королевских походах. Все это привело к тому, что уже к концу XII века личная зависимость крестьян и прикрепление их к земле – столь привычный элемент средневековой истории – в Португалии почти исчезли.
Главной формой освоения отвоеванных у арабов земель во время правления Афонсу Энрикеша была королевская колонизация. Он прекрасно понимал, что закрепление этих земель за португальским государством было невозможно без их освоения и заселения. Поэтому одной из важнейших забот короля стало восстановление старых укреплений и строительство новых замков. Об этом повествуют все хроники и документы тех лет. Так, при Афонсу дважды был отстроен замок в Лейрии, возведены новые замки в Жерманелу и Коруше.
Отвоеванные португальским правителем в ходе Реконкисты земли в основном заселялись пришельцами-христианами. Однако те из мусульман, которым удалось выжить, не изгонялись за пределы христианских владений. Им разрешалось заниматься прежним ремеслом, но жить они должны были только за пределами городских стен. Так вокруг крупных городов появились новые арабские кварталы – аррабалде. Афонсу издал несколько специальных форалов, регулирующих жизнь арабского населения, согласно которым, ворота этих кварталов, обнесенных собственной стеной, закрывались с вечерней зарей и жителям запрещалось их покидать до того, как начинали звучать колокола утренней мессы. В то же время христианки не имели права входить в пределы арабской общины без сопровождающих.
Одновременно с заботой о благе подданных Афонсу многое делал для укрепления церкви: он раздавал щедрые пожалования и дарения церквям, монастырям, монашеским орденам и рыцарям, сам основывал новые ордена и монастыри. Так, в 1153 году Афонсу основал бенедиктинский монастырь Санта-Мария в городе Алкобасе (ныне входит в Список памятников Всемирного наследия), в 1162-м в Сантьяго – орден св. Беннета, соединявший в себе военные и религиозные элементы, а в старинном городе Эвора – Ависский орден рыцарей. В 1144 году молодой король пожаловал ордену тамплиеров замок в Соуре, а в 1160-м они заложили замок Томар, который стал в Португалии главной резиденцией ордена. По инициативе тамплиеров восстанавливались и заполнились населением города Помбал, Эга и Сераш. В 1170 году орден присоединил к своим владениям замок Алмурол, расположенный на острове посреди Тежу, получив, таким образом, возможность контролировать в этом месте реку. Благодаря всему этому политика Афонсу, направленная на достижение юридической независимости государства, находила поддержку среди духовенства и знати. Если в начале XII века постоянно сталкивались интересы Сантьяго, Толедо и Браги из-за прав и привилегий, из-за подчиненности тех или иных епископств, то спустя тридцать лет португальские епископства уже проявляли открытое неповиновение. Так, в 1143 году епископы Браги, Коимбры и Порту отказались прибыть на Вальядолидский собор, объясняя это тем, что они не подчиняются Толедо. Таким образом, стремления к церковной и политической самостоятельности страны совпали.
В свою очередь Афонсу, заботясь о процветании духовенства, видел в церкви мощного гаранта действительной независимости Португалии, поэтому прилагал много усилий для упрочения своих отношений с римским престолом. Сразу же после заключения мирного договора с Альфонсо VII в Саморе Афонсу обратился к папе Люцию II с просьбой принять Португалию под свое покровительство как вассала, с условием выплаты Риму ежегодного взноса в размере 4 унций золота. Молодой монарх хорошо понимал, что любой договор может быть рано или поздно нарушен и поэтому искал мощной поддержки со стороны церкви. Оценивая этот шаг Афонсу, известный португальский историк А. Эркулану справедливо писал, что Португалия могла избежать зависимости от Кастилии, только сменив ее на тень папского престола. Впрочем, молодого короля она не очень обременяла. Он считал, что сюзерен находится от него достаточно далеко и с уплатой взносов в папскую казну можно не спешить, уклоняясь от нее под всякими предлогами.
Риму также было выгодно сотрудничество с Афонсу. Папская власть была заинтересована в дальнейшем успешном проведении Реконкисты, которое он мог обеспечить. Война с арабами устраивала ее как с точки зрения религиозной, так и с точки зрения расширения христианского мира со всеми вытекающими из этого идеологическими, политическими и экономическими последствиями. Поэтому папы всегда благословляли войны с мусульманами. Кроме того, в конце XI века значительно возросли и теократические притязания Рима, его попытки усилить свое влияние на жизнь западноевропейских стран. Между тем существовавшие тогда на Пиренейском полуострове христианские государства в целом вели самостоятельную политику. Усиление Леоно-Кастильской монархии после принятия ее королями титула императора не могло не вызывать беспокойства папского престола, особенно на фоне его борьбы со Священной Римской империей [1]. Поэтому Ватикан стремился постоянно контролировать и вмешиваться в дела пиренейских государств. Папские легаты неоднократно мирили королей, смещали неугодных епископов, налагали интердикты – церковные наказания, запрещавшие совершать богослужение и религиозные обряды. С одной стороны, Рим боялся дробления христианских сил перед лицом мусульман, а с другой – сам стремился расколоть пиренейские государства, чтобы подчинить их себе. Поэтому, когда Афонсу обратился к папе с предложением ленной присяги, тот благосклонно принял ее, обещал ему защиту и покровительство, но в то же время не признал Португалию самостоятельным королевством, а его самого – королем, и на протяжении долгих лет папская курия по-прежнему титуловала португальского государя герцогом.
Португалия была признана независимым государством только в 1179 году после издания Папой Александром III буллы, вручавшей Афонсу «Португальское королевство со всей полнотой королевских почестей и достоинством, которое следует королям», и все земли, которые он завоюет в будущем. При этом ежегодный взнос, выплачиваемый им Риму, был повышен почти в четыре раза – до 2 марок золота. Это долгожданное решение было продиктовано не столько успехами Португалии в Реконкисте, сколько политическим интересом Ватикана, который наконец увидел в португальском государе своего верного союзника в борьбе с имперскими устремлениями Кастилии. К тому времени Афонсу было уже семьдесят лет. С 1139 года он правил страной как самопровозглашенный король, и запоздалое папское признание за ним этого титула для него уже мало что значило. Свое государство он создал сам, отвоевывая и защищая новые земли у арабских династий Альморавидов и Альмоадов.
1
Священная Римская империя (962—1806), с XV века Священная Римская империя германской нации. Основана германским королем Оттоном I, подчинившим Северную и Среднюю Италию (с Римом), включала также Чехию, Бургундию, Нидерланды и др. В конце XI–XII вв. ее императоры боролись с римскими папами за Италию. Постепенно власть императоров стала номинальной.