Отношение ее ко мне явно переменилось — теперь она обращалась ко мне гораздо уважительнее. Вот только было ли это хорошим знаком?
Мы спустились на первый этаж, прошли широким коридором и начали опять подниматься. Постепенно до моего слуха донеслись смех, голоса и бренчание лютни. Голоса становились все громче и отчетливее, и вскоре я безошибочно распознала смех милорда Гидеона и голос его брата, который что-то рассказывал, а рассказ его прерывался общим хохотом.
Лицо у меня горело, а руки заледенели. Я потерла ладони, чтобы хоть немного согреть их. Все, сейчас Фрида распахнет дверь…
Свет, шум, ароматы жареного мяса и вина обрушились на меня волной. Я опустила глаза и шла за служанкой, гадая, для чего меня позвали.
— Постойте здесь, милорд обратится к вам, — сказала Фрида, и я послушно остановилась.
Фрида ушла, и только тогда я осмотрелась.
Длинный стол, заставленный блюдами с жареной птицей, дичью, поросятами. Около тридцати гостей — все мужчины. За отдельным столом у стены сидят конкубины — все трое, наряженные, увешанные драгоценностями.
Мужчины оглядывались на них и говорили непристойности, ничуть не понижая голоса. Поглядывали они и на меня, но я их на непристойности не вдохновила. Вид у меня был далек от обольстительной красоты. Скорее всего, меня принимали за служанку, ждущую приказаний.
Разумеется, хозяин замка тоже был здесь. Сидел во главе стола, крепко откусывая жареную поросятину, и разговаривал с братом и дородным мужчиной в дорогом бархатном камзоле. Я понадеялась, что маркграф забудет про меня, я постою немного, и тихонько уйду. Но он вдруг поманил меня пальцем, приказывая подойти, что я и сделала без особой охоты. Он сразу понял это.
— Недовольна, что выдернул тебя из постели? — спросил он дружелюбно, но глаза блестели, и он тут же приложился к бокалу, осушив его наполовину. — Мы тут с лордом Дженеталем заспорили кое о чем, постой рядом.
— Кто это? — недовольно спросил мужчина в бархатном камзоле.
— Брат купил себе цитатник! — со смехом объявил Дилан де Венатур.
Его слова услышали, и взгляды многих гостей обратились ко мне. Я призвала на помощь всю свою выдержку и стояла возле кресла дракона ровно, не горбясь, глядя в стену, будто меня совершенно не касалось все, что здесь происходит.
— Цитатник? — вполголоса спросил кто-то.
— Из монастырской библиотеки! — добавил Дилан, захохотал, поперхнулся и потянулся к бокалу, чтобы запить вином.
— Это монахиня? — показалось кому-то с пьяных глаз.
— Она же не в куколе, — поправили его. — Это нищенка.
Но веселья среди гостей поубавилось. Многие присмирели, словно были застигнуты за совершением непотребных дел, многим срочно понадобилось выйти.
Гидеон наблюдал за этим невозмутимо, а потом заговорил с лордом Дженеталем:
— Продолжим нашу беседу, любезный Эмиас. Опять скажу, что нельзя слишком баловать женщин, они садятся на шею и становятся сварливы, как сто старух. А ты слишком ей потакаешь, и это нехорошо потому что… — и тут он вскинул указательный палец, совсем как мать-настоятельница.
— Досада, стыд и срам большой, когда жена будет преобладать над своим мужем. Книга Премудрости, глава двадцать пятая, стих двадцать четвертый, — сказала я даже прежде, чем сообразила, что к чему.
— Моя жена — достойная женщина, — я увидела, что лорд Дженеталь сдерживает гнев, опасаясь открыто высказать недовольство дракону, а тот наслаждался, поучая. И, наверное, ждал, чтобы лорд вспылил.
— Не бывает достойных женщин, — говорил он доверительно, но глаза горели опасным огнем, — у них нет души. Ведь всем известно, что мужчина был сотворен из глины, и в него вдохнули божественную душу, а женщину сделали из кости, и души ей уже не досталось. Поэтому женщина всегда будет ниже мужчины и ей нельзя давать слишком высокое место. Пусть сидит себе тихонько у стены, и глаза в пол, — он указал на своих конкубин, сразу присмиревших, — потому что… — он опять вскинул палец.
Теперь я поняла его игру, и разозлилась еще больше лорда Дженеталя, которого убеждали в недостойности его жены, а он, видимо, был очень к ней привязан.
— Наклонность женщины к блуду узнается по поднятию век и бровей ее, — процитировала я сквозь зубы. — Книга Премудрости, двадцать шестая глава, одиннадцатый стих.
Лорд Дженеталь так и уставился на меня, а дракон довольно откинулся на спинку кресла.
В это время к столу подошла Ингунда. Сегодня она была ослепительна, как солнце — в золотистой парче, золотом венце. Увешанная ожерельями, браслетами и кольцами, как новогоднее дерево подношениями. Она заметила, что бокал милорда Гидеона опустел, и принесла кувшин с вином.