— Еще раз посмеешь мне угрожать — шкуру спущу, — пообещал дракон. — Бери книгу.
От страха я не сразу поняла, что он требует, и осталась сидеть на кровати, потирая ушибленную руку.
— Книгу возьми! — повысил голос дракон. Он был пьян и распален, и взгляд черных глаз показался мне совершенно безумным. Сейчас маркграф указывал на полку, где валялись книги вперемешку с пергаментными свитками, и ослушаться его было еще большим безумием.
Я поднялась и мелкими шажками подошла к полке, не забывая опасливо коситься на дракона. Когда он переступил с ноги на ногу, я шарахнулась, подумав, что он хочет меня схватить.
— Долго ждать? — поинтересовался он. — Покажи то место, где написано, что я должен умереть за свою жену.
— А… — я немного пришла в себя. Похоже, пока он не собирался на меня покушаться. Неужели и правда притащил к себе в спальню только для того, чтобы я указала ему нужную цитату?
На полке стояло несколько книг в потертых переплетах, я даже не смогла разобрать названий, а вот Писание было совсем новеньким — в крашеной коже, с серебряными уголками, блестящей застежкой в виде женской головки и… покрытое толстым слоем пыли. Я взяла книгу, рукавом смахнула пыль, и положила на стол, раскрыв наугад.
Дракон стоял рядом, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока.
— Ну как? Нашла? — спросил он, когда я повела дрожащим пальцем поперек строк.
— Сейчас, милорд, — прошептала я. От страха в горле у меня пересохло, и голос пропал. Я перевернула один лист, другой…
— Где об это сказано? — дракон оперся о стол, нависнув надо мной. — Покажи! Покажи! — он со всего маху ударил ладонью о стол, перепугав меня еще больше.
Я зажмурилась, стараясь сдержать слезы, которые вот-вот готовы были закапать, но тут дракон меня отпустил и отошел, усевшись в кресло и положив ногу на ногу.
— Сдается мне, монашка Виенн, что ты дуришь своего хозяина, — сказал он.
— Прямой цитаты об этом нет, — прошептала я.
— Громче! Не слышу!
— Прямой цитаты об этом нет, — сказала я громче, и голос мой сначала прозвучал хрипло, а потом сорвался. Мне пришлось прокашляться, чтобы говорить ровно. — Но если толковать строки, где говорится, что муж является для жены главой, как Господь наш — глава церкви, то и муж должен претерпеть за жену, как Господь претерпел за…
— Так ты не только цитатник и свод законов, ты еще и толкователь божественных откровений! — восхитился дракон и оглушительно захохотал. — Поистине, недурное приобретение за пятьсот золотых! Что еще входит в список твоих талантов? Может, показываешь фокусы? Или умеешь ходить по канату? Не стесняйся, выкладывай. Должен же я знать, какое сокровище мне досталось!
Я посчитала, что его издевки не требуют ответов, поэтому промолчала, не отрывая взгляда от книги. Первая строчка, которую я прочитала наугад, гласила: «Сердце его твёрдо, как камень, и жёстко, как нижний жернов». Книга Иова, где пророк говорит о драконе, обитающем в морских глубинах. Для чего небеса сотворили такое чудовище? Могучее, свирепое, непобедимое, с каменным сердцем…
— Ты прикусила язык? — спросил дракон. — Подойди.
Не посмев ослушаться, я подошла к его креслу и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Маркграф смотрел на меня снизу вверх, но хозяйкой положения я себя от этого не чувствовала.
— Значит, змеиный язычок принемел? — дракон подпер голову и усмехнулся.
— Прошу прощения, — ответила я тихо, — но язык у меня не змеиный. Милорд ошибается, я не змея, а всего лишь человек, — и выпалила: — Что вы намерены сделать со мной?
— С тобой? — переспросил он, растягивая слова, и окинул меня взглядом с ног до головы.
Меня бросило и в жар, и в холод от этого взгляда. Хотелось упасть ничком, пряча лицо и прикрыть руками голову, чтобы от него спрятаться — глупо, по-детски, теряя разум от страха.
— Я мог бы тебя съесть, — сказал маркграф раздумчиво, — да мяса меньше, чем на кролике. И монастырская жизнь, наверное, сделало его кислым, как уксус. Сколько ты там прожила?
— Три года.
— Откуда ты?
— Мне не хотелось бы говорить об этом, милорд.
— Тайны? — обрадовался дракон и даже подался вперед, уперев локти о колени. — Я не люблю тайны. Поэтому всегда стараюсь их вызнать, и поскорее. Любыми способами.
— Клянусь, я ничего не скрываю, — поспешно заверила я, — просто история моей жизни слишком ничтожна, чтобы утруждать вас рассказами о ней. Я последняя дочь, без приданого, родители отправили меня в монастырь, только и всего.
— Как зовут твоего отца?