Да, Рей сделала глупость, когда поддалась порыву врезать этому уроду. Теперь Рене Морель его заинтересовал. В самом мерзком смысле.
Мальчишка слаб, но при этом все же сопротивляется, раз рискнул драться с самим приором. Ломать такого куда интереснее, чем простого восторженного и послушного дурачка. Садистам нравится, когда жертва пытается трепыхаться, так что приор теперь с нее не слезет, пока не выпотрошит целиком и полностью — морально и физически. Рей хорошо знала такой тип людей.
Поэтому собиралась она тщательно. Поверила все снаряжение, еще раз достала стилет, убедилась, что держится он надежно, а вытаскивается легко. Приор полезет к Рене, это как пить дать. Вопрос только — когда. Уже сегодня ночью? Хотя вряд ли станет сразу жестко насиловать, скорее, поиздевается. Наверное, начнет с легкого принуждения, постепенно ломая сопротивление, подавляя волю, втаптывая в грязь. Поиграет как кошка с мышкой, растягивая удовольствие…
Рей передернуло. Ладно, делать нечего, придется действовать по ситуации. Выдавать себя в ее планы не выходило, но и… позволить приору “заняться” ей — тоже. Может быть, удастся как-то отвертеться. Изобразить приступ рвоты, например, вызвать отвращение, сделать вид, что Рене вообще психически больной и припадочный…
Коротко выдохнув и пожелав себе удачи, она подхватила свой рюкзак и побежала обратно.
Как она и ожидала, Кайло Рен, гневно сверкая глазами, схватил ее за руку и подтащил к себе.
— Выпендриться захотел, да, Рене? — Низкий голос звучал хрипло и угрожающе. — Тебе напели про то, что верховный лидер видит твой потенциал, и ты решил, что можешь игнорировать мои приказы? Я сказал — три минуты! А не десять! Заставишь меня ждать еще раз, пожалеешь, что вообще на свет родился!
— Простите, мессир, этого больше не повторится, — испуганно пробормотал Рене.
Отпустив ее руку, приор развернулся и стремительно направился в сторону внутреннего двора — там за стеной располагались здания, где, как предполагала Рей, жили приближенные к аббату монахи. Черная ряса развевалась так, что, кажется, нагоняла ветер. Благоразумно решив не нервировать мерзавца лишний раз, Рей побежала следом.
Апартаменты приора находились в отдельно стоящем старом двухэтажном доме: том самом, со спутниковой тарелкой на крыше. Вокруг был разбит небольшой сад c красиво подстриженной вечнозеленой изгородью.
Приор рванул тяжелую дверь и поднялся на второй этаж по широкой мраморной лестнице. Его покои — в дальнем конце коридора — оказались проще, чем она ожидала. Да, там было несколько комнат, собственная ванная, кухня... И все было не так давно отремонтировано. Но ничего сверх необходимого. Это было жилье аскетичного фанатика: распятия, портреты верховного лидера, книги явно духовного содержания, небольшой алтарь, лежащие на столе четки. Везде было чисто, пока приор не ввалился в квартиру в грязных сапогах. Он махнул рукой в сторону каморки у кухни.
— Будешь жить там. Тряпки там же. Все убрать! Замечу грязь — будешь языком вылизывать. И в общем коридоре тоже!
С этими словами он пошел в кухню, потом в спальню, везде оставляя за собой ошметки грязи. Наконец направился к входной двери.
— Вопросы есть?
— Нет, мессир... То есть да, мессир?
Замок тут был совершенно обычный — такой же, как у нее дома. Автоматический. Если случайно захлопнешь дверь без ключа снаружи, то обратно уже не попадешь. Пользоваться отмычками в таком случае было невозможно — приор бы сразу заподозрил неладное.
— Так да или нет, дебил?
— Если я помою общий коридор, то как попаду обратно? Дверь же захлопнется.
На мгновение ей показалось, что Кайло Рен придушит ее на месте, но тот, резко развернувшись, достал ключ из кармана висящей на вешалке куртки и протянул его Рей.
— Если потеряешь…
Взгляд его был более чем красноречив.
Рене предпочел опустить глаза и поклониться:
— Я сделаю все, как вы прикажете, мессир.
Зайдя в свою каморку за тряпками, Рей осмотрелась. Ничего особенного, никаких пыточных инструментов. Из окошка под потолком, смежного с кухней, падал свет. Матрас на полу. Подушка и одеяло. Все лучше и удобнее, чем в ее келье. И главное — тепло! Веник с совком, тряпки... На стеллаже бытовая химия — ее бы на общую кухню! — какие-то консервы, сухари, пачка бретонских сабле. В животе заурчало. Это что, испытание для послушника? Украдет он печенье или нет? Едва ли. Нет, такие изощренные проверки явно были не в духе приора… Наверное, себе покупал и забыл достать.
Пол в квартире она помыла быстро. И, взяв ведро, тряпку и швабру, пошла в общий коридор. Никого. Отлично. Значит, Рене может изобразить рвение и пойти мыть лестницу, первый этаж, лестницу в подвал. Потому что в этом старом доме совершенно точно должен быть подвал. Вопрос в том, сможет ли она туда попасть и ведет ли подвал куда-то еще. По идее, должен. Не бегает же мессир через двор к входу в тайную капеллу! А что если дождь? Снег? Нет, проход (один из проходов — потому что вряд ли он единственный) явно где-то тут…
Рей спустилась по лестнице вниз, волоча за собой тряпку. Дверь! И ключ приора к ней подходил! Она заглянула внутрь. Ну да, обычный подвал в старинном доме. Зайти сейчас или… Раздался протяжный звон колокола. Черт! Уже вечерня! Идти в церковь? Или ждать приора? Рей решила, что второй вариант безопаснее, и пошла наверх. Поставила ведро на место, прополоскала тряпку. Положила ключ обратно в карман куртки и пошла в свою новою келью.
Разумеется, Кайло Рен, вернувшись в квартиру, нашел к чему придраться. Рей, стоя в смиренной позе послушника Рене, искоса наблюдала, как он озирается с видом орла, высматривающего добычу. Видимых косяков не было, но приор, сняв перчатку, присел на корточки, провел пальцем по плинтусу, где была пыль. Выразительно посмотрел на руку. Покачал головой
— Как ты думаешь, Рене, ты достоин сегодня принять вечернее благословение?
— Н-н-нет, мессир, — всхлипнул Рене.
Рей, впрочем, не сильно переживала. У нее был припрятан хлеб и горсть размоченных бобов. К тому же теперь она знала, где приор держит ключ. Голодом ему послушника не уморить — в крайнем случае Рей выберется ночью на кухню, когда приор уснет.
— Правильно. Ты ведь не совсем умственно отсталый, правда, Рене? Так что ты сейчас отправишься в свою каморку и проведешь вечер в молитве и размышлении о своих грехах. И чтоб я тебя не видел и не слышал!
— Да, ме…
— Пшел вон! — внезапно заорал приор, и Рей пулей рванула в свою новую келью.
“С этим чертовым приором я так заикаться начну скоро”, — подумала она, закрыв за собой дверь. Спросить, идти ли ей на повечерие (которое, в прочем, уже почти закончилось), она не решилась. Если бы было нужно, приор наверняка бы уже с ором погнал ее на службу.
Рей достала припасенный кусок хлеба, бобы, съела все до последней крошки. Но взгляд постоянно возвращался к проклятой пачке сабле. Интересно, приор заметит, что пачку кто-то вскрыл? Наконец она решилась. Осторожно вытащила одно печенье. Сладкое, рассыпчатое! Ммммм.... Божественно. Просто божественно…
Вместо молитвы и покаяния она предавалась размышлениям. Что задумал приор? Дать Рене расслабиться, а потом выволочь его внезапно за шкирку, когда тот уже уляжется спать? Устроить ему очередную головомойку с этими совершенно солдафонскими окриками “Встать!” и “Убирать!”? Можно подумать, что приор в армии служил, — замашки у него типичного американского дрилл-сержанта из анекдотов.
Или все же сегодня он попробует что-то другое, куда более мерзкое? Влезет в кладовку, когда мальчишка не ожидает, и…
Протяжный одинокий звон колокола, означавшего отбой, звучал далеко, приглушенно.