Но касаясь его горячей кожи, глядя на его широкую спину, она просто не могла думать ни о чем другом.
“Вот видишь, он не маньяк!” Робкий голосок надежды превратился в торжествующий вопль. “Он хотел тебя спасти!” Но нет, оставалось еще слишком много неизвестного. Нельзя позволять жалости и … вожделению брать верх над разумом. Спокойно. Шаг за шагом.
Его спина была… Кровавым месивом. Какая же тварь! Какая же Сноук тварь… Намочив присохшие куски ткани, Рей стала очищать раны. Кайло молчал, прерывисто дыша сквозь стиснутые зубы.
Идиот. Зачем ему понадобилось провоцировать Сноука?
Увидев бледные старые шрамы, она содрогнулась. Очевидно, представление с самобичеванием он устраивал для аббата регулярно. Рей вспомнила, что брат Дофельд рассказывал ей про послушника Клода… Да, прежде, чем делать выводы, надо собрать всю информацию.
Она непроизвольно дернула рукой, задев рану, и приор вздрогнул. Но не издал ни звука. Решив не извиняться, Рей продолжила обрабатывать его спину. Очень широкую спину.
Единственный маленький пузырек с антисептиком быстро закончился. Кожного клея у нее тоже было мало — всего пара капсул, — и на этого лося точно уйдет весь ее запас… Ну что ж, придется рискнуть. Если лось действительно на одной с ней стороне, он ей нужен… здоровым. Да, это совершенно рациональное решение! А то, что ее сердце просто разрывалось от одного взгляда на его израненное тело… Было естественной реакцией не лишенного эмпатии человека. Интересно, понадобятся ли ему еще и антибиотики? Рей очень надеялась, что нет.
Наконец все было готово.
— Где лежат чистые простыни? — спросила она.
Он фыркнул:
— Господи, а это тебе зачем? Наигралась в лечение — и хватит! Я не умирающий больной! Слезь уже с меня, я встану и пойду в спальню!
Как же он ей надоел со своим упрямством!
— Черт тебя подери, ты можешь нормально ответить на вопрос? Где лежат простыни?
— Где они могут лежать? Сама подумай, если такая умная! В спальне, в комоде! Значит так, Рене, я…
— И даже не думай вставать, — яростно прошипела Рей, пресекая все возражения. — Если вся моя работа по твоему лечению пойдет насмарку… В общем, если кто кому и всыпет по заднице, мессир, то это я — вам. Так что лежите смирно.
В след он ей буркнул что-то вроде «еще посмотрим», но Рей уже выбралась из каморки.
Она достала из комода чистую простыню, еще одно одеяло для себя. Интересно, наблюдает ли Сноук? Ну что ж, пусть посмотрит, как послушник Рене без спросу берет себе дополнительное одеяло. Неслыханная дерзость!
Когда она вернулась, мессир, похоже, уже отключился. Его дыхание было глубоким и размеренным, глаза закрыты. Рей сняла с него ботинки, потом осторожно укрыла простыней. Не удержавшись, погладила по голове, запустив пальцы в мягкие пряди. Какие же они у него густые и красивые…
«Не увлекайся», — тут же строго одернул ее внутренний голос.
— Что же мне теперь с вами делать, а, мессир? — вздохнула она. — Кто вы? Что забыли в этом аду? И кстати, раз вам интересно… На самом деле я не Рене. Меня зовут Рей. И нет, это не сокращенное от Мирей.
Выставив в коридор ведра и швабры и расчистив больше места в каморке, она кое-как устроилась в углу на одеялах. Достала блокнот и карандаш. Ей было о чем подумать…
Что скрывал мессир? Рей задумчиво погрызла кончик карандаша. И как из него это вытащить? Станет ли он вообще хоть что-то ей говорить? Поделиться с ним информацией первой? Но как быть с тем, что рассказал ей Финн? С тем, что рассказал Митака?
Она снова нарисовала лицо в маске. Рисование — так, каракули, — обычно помогало ей думать, но теперь она постоянно вспоминала рисунки приора, и сосредоточиться никак не получалось. Черное и белое, рай и ад, тьма среди света и свет среди тьмы. И всего этого в нем поровну?..
Скорее всего, о своём участии в пытках и убийствах он будет молчать до последнего. Это очевидно. Значит… Нужно найти нейтральную территорию. Спросить про источник? Да, пожалуй. Попробовать осторожно выяснить про связь с Палпатином? И что потом? Что делать, если мессир, как только очухается, опять решит её выставить? Да еще и потащит из монастыря силой?
И, кстати, почему вообще он решил её выставить? Он сказал, что тут опасно, что она даже не представляет, что здесь творится… Допустим, он хотел ее спасти из благородных побуждений, хорошо, а остальных? Тех, кто пропали? Их он почему не спас? Потому что она девушка и...
Рисунки белой пастелью на черной бумаге снова встали перед глазами, и у нее вспыхнули щеки. Шея и ключицы, приоткрытые губы... Черт! Она так ткнула карандашом в блокнот, что сломала грифель.
А что если… Что если… Он дал Финну убежать? Что если…
Не приор построил эту печь, напомнила она себе. Если он и был в этом замешан, то лишь как пособник. Пособник, у которого случались моменты просветления? Раскаяния?
“Судить Кайло Рена, определять степень его вины — не моя задача”, — напомнила она себе. Если он и правда колеблется, если в нем и правда есть этот конфликт, нужно это использовать. Показать, что… Использовать то, что он явно… Она опять вспомнила его рисунки. Он их сделал, когда уже знал, что она не мальчик!
Рей ужаснулась тому, как внутри все тут же радостно вспыхнуло от этой мысли. Он знал, что она девушка, знал, и поэтому...
Мессир сонно завозился, чуть нахмурив брови, кажется, упавшая на лицо прядь волос ему мешала. Словно во сне, Рей протянула руку, убрала помеху. И, не удержавшись, снова тихонько погладила его по волосам. Это для дела, сказала она себе. Когда он очнется, надо начать устанавливать с ним доверительные отношения. Дать ему понять, что она на его стороне. Сыграть на том, что Сноук его мучает, что ему, должно быть, так больно и так одиноко… Черт! Опять, опять вместо того, чтобы думать о деле, она занимается тем, что жалеет… этого… этого… Кого? Кто ты на самом деле, мессир Кайло Рен?
Надо поесть. И заодно обыскать его кухню. Кухня многое говорит о характере…
Мессир крепко спал, и это было хорошо, учитывая его состояние. Рей тихонько выскользнула из каморки и направилась на кухню. Обшарила ящики. Выяснилось, что приор держит неожиданно богатый запас специй. Что у него есть всевозможные приспособления для выпечки. Несколько сортов муки. Пекарский порошок, сода, стручки ванили и шоколадная крошка. Страшный и ужасный Кайло Рен любит… сладенькое? Да еще и сам его печет?!
Покачав головой, Рей сделала себе простую пасту с томатным соусом и сыром. Заварила чай. Съела почти всю шоколадку, которую приор отдал Рене. Её начало клонить в сон.
Она быстро умылась в ванной, как следует обтерлась влажным полотенцем и вернулась к себе. Мессир по-прежнему лежал на ее матрасе… Какой же он все-таки здоровый лось, растянулся почти на всю каморку. Перешагнув через его длинные ноги, Рей присела рядом, взглянула на его лицо — наконец расслабленное, умиротворенное, спокойное. Таким она еще никогда его не видела… Поймав себя на том, что снова разглядывает его губы, она отвернулась и вздохнула.
Спать ей было негде. Сесть в углу? Нет, это глупо. Ей надо нормально выспаться. Уйти в прихожую? Тоже глупо. И в его спальню нельзя — по понятным причинам…
Рей взяла свои одеяла, положила их рядом с мессиром, там, где еще был свободный кусок матраса. Легла. Это все для дела. Надо дать ему понять, что она его не боится. Что он может ей доверять. Что она его союзник против Сноука. Да! Это все для дела… Для дела… Она придвинулась ближе, почти уткнувшись в его плечо. Он был такой теплый и большой… Да… Так… Только для дела…
Лошадь летела галопом прямо по воде к берегу, и он вынырнул вместе с ней в туче сверкающих на солнце брызг, будто морское божество: обнаженный до пояса, в одних черных штанах, плотно облегающих крепкие бедра, удерживаясь верхом на гладкой лошадиной спине без седла, только благодаря потрясающему равновесию. Прекрасный, сильный, как кентавр, непобедимый, мощный...