— У меня тоже есть к вам вопросы, мессир.
Бен поставил перед ней чашку кофе. Рей взяла ее, принюхалась.
— Со специями! Мммм…
Он заставил себя поскорее отвернуться. Смотреть на нее лишний раз, особенно когда она выходила из роли дурачка-Рене, было опасно.
Когда он сам сел за стол, рядом с его тарелкой лежала таблетка. Обезболивающие, которое она дала ему вчера подействовало быстро. Наверняка это было что-то посильнее его аспирина. Так что возражать он не стал — постоянная физическая боль не прибавляла ясности ума. А соображать ему надо было хорошо и быстро.
— Нам надо обсудить, что дальше делать, — сказала Рей, расправляясь с тостом.
“Нам”, — подумал он. — “Уже и ‘нам’ появилось… о господи, только этого не хватало”.
Но сердце предательски подпрыгнуло. От раздражения, сказал он себе. Какого черта она ведет себя так, будто все уже решено?
“Потому что именно этого тебе и не хватало, — прошептал внутренний голос. — Очень не хватало...”
— Тут нечего обсуждать, — огрызнулся он.
— О, позвольте с вами не согласиться, мессир. Я отсюда никуда не уйду, пока не узнаю того, что мне нужно. Точка.
— И что тебе нужно?
— Например… Как секта Сноука связана с сектой Палпатина?
Он чуть не подавился кофе. Откуда она могла знать?!
— Что?!
— Как именно секта Сноука связана с сектой Палпатина, — повторила Рей, облизав ложку из-под варенья.
— Потом. Сейчас это обсуждать некогда, — отрезал Бен, взглянув на часы, — Меня ждет верховный лидер.
— Значит, мы заключаем договор о взаимовыгодном сотрудничестве? — Рей смотрела на него, приподняв бровь.
Черт, он совершенно терялся от этого ее взгляда!
— Значит, сейчас я уйду, а ты проведешь время в размышлениях и молитвах, — сказал Бен, игнорируя ее вопрос, поднялся, залпом допил кофе и отставил чашку на столешницу к мойке. — И пообещаешь мне, что больше не полезешь в катакомбы!
В ответ раздалось только тихое фырканье, и он удивился, что она послушалась и не стала спорить. Впрочем, оказалось, что все-таки ошибся. Он как раз убрал посуду и выключил воду, когда Рей вернулась.
— Теперь я тебя накрашу, — сообщила она деловито и показала на стул. В руках у нее была маленькая коробочка. — Садись.
— Чего?!
— Ну, тебе же идти к Сноуку, а у тебя слишком выспавшийся вид. Хотя по идее ты всю ночь провел в страданиях и не спал в своей постели… — Она явно нисколько не сомневалась, что делает все правильно. — Повернись вот так, к свету.
Он снова послушался. Сам не понимая почему. Может быть, потому, что она взяла его подбородок? И так запросто, как ни в чем не бывало, шагнула совсем близко и встала между его ног? Потому что так легко и приятно касалась пальцами его лица?.. Он одернул себя. Нет, дело не только в этом. Мысли уже побежали в другом направлении: как же хорошо она подготовлена! Просто не получалось ею не восхищаться. Девчонка, совсем молоденькая, а такая умная и предусмотрительная! И какая же храбрая. Не побоялась влезть в этот ад. А еще так хорошо играет свою роль.
И ведь он в самом деле сначала поверил в Рене. Она была очень убедительна. Только взгляд выдавал: слишком уж живой, внимательный, так не смотрят поехавшие на религии мальчики-фанатики… Но вот то, что Рене — это она, а не он…
Сначала Бен вообще думал, что сошел с ума от вынужденного воздержания, и теперь в смазливом мальчишке ему видится девушка. Он поймал себя на том, что пялится на ее хорошенькую задницу, когда она послушно падала на колени во время той выволочки, что он устроил ей на кухне. Что за черт! Его на парней никогда не тянуло! Но от Рене он не мог отвести взгляда… и бесился из-за этого вполне по-настоящему.
Бен думал сначала напугать его достаточно, чтобы парнишка сам ушел из монастыря. Некоторые такие юнцы не выдерживали испытательную неделю — уходили, особенно те, кто пытались проникнуть сюда по глупости или из любопытства. У них он тоже обычно отбирал “вечерние благословения”, а без наркотических добавок, на которые новичков здесь подсаживали, выдержать местную жизнь было нелегко. Но большинству, увы, Хакс так успевал промыть мозги, что они оставались. Несмотря ни на что.
Что Рене не фанатик и весьма далек от религии — он быстро понял, но вот такого упорства и упрямства не ожидал. Он (она) напомнил ему самого себя: желание дойти до конца и во что бы то ни стало достичь своей цели. Значит, и цель у Рене была особая… А потом уже, в конюшне, когда она так по-девичьи вздохнула под ним, когда он прижал ее, когда… Черт! Лучше об этом не думать.
— Готово! — Рей выдернула его из размышлений. — Синяки под глазами, встрепанный вид. Приор провел ночь в терзаниях и страданиях. Можешь посмотреться в зеркало.
— Обойдусь, — мрачно уронил Бен и встал. Но потом все-таки добавил: — Спасибо.
Она расплылась в такой улыбке, что, кажется, на мгновение он ослеп.
Вышел в коридор, обулся, хлопнул входной дверью. Господи, он несколько лет жил в аду и не думал, что может быть хуже!
А оказалось, что может.
И при этом… при этом так, что лучше не бывает.
***Общение со Сноуком всегда выматывало, даже если тот переключался в режим доброго наставника, который видит потенциал ученика и который сделает всё, чтобы дать этому потенциалу реализоваться в полной мере.
Это всегда происходило после истязаний — классика абьюза — эти теплые, доверительные беседы, отеческий тон и понимающе-сочувственные взгляды, от которых Бена тошнило даже больше, чем от откровенных унижений, насмешек и липких прикосновений.
Злые цепкие глаза, жадно шарящие по его лицу и телу в поисках малейшего признака боли, слабости, растерянности… Тошнотворный запах разложения… Попытки переложить на него вину за произошедшее накануне… Наставник ведь хочет как лучше. Он помогает ученику одолеть греховные мысли. Да, ему приходится быть суровым. Когда Кайло его к этому вынуждает!
— Завтра Рене Морель должен принять решение о том, продолжать ли ему послушание в Ордене или нет.
— Да, мессир.
— Как ты думаешь, он останется? — спросил Сноук, и Бен на минуту представил, как он довольно потирает потные ладони.
— Да, мессир. Он скромен, набожен. Послушен. У него есть потенциал. Я хотел бы, чтобы он стал моим помощником. И учеником.
Он был уверен, что убедит ее уйти, а если не убедит — то и в самом деле вытащит из монастыря за шкирку, но все-таки, на всякий случай, было необходимо иметь запасной вариант. Если она упрется. Тогда он сможет убедить ее позже, зато в его квартире она будет в безопасности. И заодно это была хорошая приманка для Сноука, ведь именно этого старый упырь и ждал. И точно: тот сразу же довольно облизнул губы:
— Помощником? Учеником? Это большое искушение, учитывая… Твое поведение на этой неделе.
— Я преодолел искушение с вашей помощью, мессир.
— Преодолел? Кайло, мальчик мой… — Сноук взял его за подбородок. — Ты же знаешь, как это непросто… Не задавайся. Твоя борьба далека от завершения.
Сноук наклонился совсем близко. Его крючковатые пальцы сжались сильнее, царапая кожу острыми ногтями. Бен застыл и смиренно опустил глаза, зная, что Сноук не потерпит даже малейшего намека на сопротивление. Обычно в такие минуты ему удавалось отключиться, смотреть на себя как бы со стороны. Но сегодня ему мешала мысль о том, что Рей, должно быть, чувствовала себя так же, когда он положил ей руку на колено. Его замутило.
Нет, он должен убедить ее уйти. Должен! Сегодня же. Рассказать ей все, что ей хотелось узнать. А потом вывести ее ночью, чтобы Сноук не попытался использовать послушника, который так привлек приора, как дополнительный рычаг давления. Или… Чтобы ее не обыскали на выходе. Чтобы она сама не наделала глупостей. Да. Именно так. Он отведет ее к Маз, убедится, что она в безопасности, а потом, напоследок, расскажет ей, почему… почему все так произошло. Он сам злился на себя за то, что ему так хочется ей объяснить, что все не так, как она думала, что он не хотел ничего… такого…
И без тебя я никуда не пойду… Черт!
— Ну что ж… — Верховный лидер наконец убрал руку с его лица. -— В качестве исключения можешь пока оставить послушника себе. Но если я замечу, что ты опять взялся за старое…