Она всхлипывала и стонала, притягивая его ближе к себе, шептала что-то невнятное между поцелуями, тянула его за волосы, зарываясь в них пальцами, выгибалась, подставляя ему шею. Бен скользнул губами ниже, к ключице, к теплой ложбинке груди под расстегнутой рубашкой…
Что-то было не так. Рей странно обмякла. Ее руки еще обнимали его, но уже слабо. Безвольно. Он поднял голову, пытаясь собрать всю силу воли, чтобы прогнать застилающую сознание дымку возбуждения.
Рей пьяна. Сильно. Она почти в отключке… А он…
— Бен… — шепнула она совсем заплетающимся языком. — Я х…хотела…
С силой закусив губу, он отпрянул, сел в постели. Осторожно повернул Рей на бок. Прикрыл одеялом. Потом поднялся, подошел к печке. Поворошил дрова, подкинул еще одно толстое полено.
В паху все пульсировало до боли. Бен прошелся босиком по холодным доскам пола. От окна к двери и обратно. Потер лицо.
Возбуждение медленно, по чуть-чуть уходило. С досадой отбросив постыдную мысль снять напряжение самостоятельно, он вернулся в постель. Укрылся одеялом и повернулся к Рей спиной.
====== Глава 6 ======
Он проснулся, как и планировал, едва начало светать. С трудом разлепив глаза, повернул голову и тут же ткнулся носом в короткие встрепанные волосы Рей. Ее рука была перекинута через него, колено лежало на его бедре — уютно посапывая, она прижималась к нему…
Черт. Черт-черт-черт! Он осторожно, стараясь не делать резких движений, высвободился из ее объятий и встал, почти с радостью ощутив утренний холод, заползающий под тонкую рубашку.
Рей что-то пробормотала во сне, заворочалась, пытаясь закутаться в одеяла. Надо было ее разбудить, но Бен никак не мог собраться с духом и посмотреть на нее. В голове неотступно свербела мысль о том, что он вчера позволил себе лишнего, воспользовался ее невменяемым состоянием… “Но она ведь сама этого хотела, разве нет? — прошептал внутренний голос. — Она с тобой флиртовала, она тебе отвечала, она…“
Я х…хотела…
Бен тряхнул головой, пытаясь пресечь постыдные самооправдания. Надо было просто остановиться, пока он хоть что-то соображал, лечь на пол, в конце концов! “Но ведь ничего же не произошло! — настойчиво продолжал все тот же голос. — Зачем так драматизировать? Всего-навсего поцелуй!”
Бен со вздохом натянул толстый свитер, рясу. Обулся. Достал из шкафа бутылку с водой и залпом выпил почти половину.
Нет, это не был “всего-навсего” поцелуй. Во-первых, во время “всего-навсего” поцелуев обычно не наваливаются на партнершу всем телом и не суют ей колено между ног. И во-вторых, не бывает ничего “всего-навсего” в отношениях с девушкой, которая… с которой… в которую ты влюбился, как последний идиот.
Он перевел дух.
Ну вот, правда озвучена, пусть и про себя. Чувство названо. Влюбился. По уши. В самом неподходящем месте, в самое неподходящее время. Влюбился и, похоже, уже ухитрился все испортить. Она только-только стала ему доверять. Может быть, симпатизировать. Может быть… Но все было еще таким новым, таким хрупким! А он... сначала налил ей крепкого алкоголя, а потом стал приставать, когда она была расстроена, пьяна, ничего не соображала. Он презирал тех, что так делал, кому было плевать, в состоянии ли девушка дать согласие или нет. И вот теперь… А если бы Рей не отключилась? Неужели он… просто… взял бы то, что хотел так мучительно?
Монстр…
Черт-черт-черт! Стыд был невыносим. Бен подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу. Почему все это происходит именно с ним, а? За что? Что такого он сделал в прошлой жизни? Сжег сиротский приют? Вырезал всех своих родных? Пытал военнопленных?
В хижине стало чуть светлее. Пора. Больше медлить нельзя. Он наконец посмотрел на Рей, которая спала, свернувшись калачиком. Что ему теперь делать? Как с ней себя вести? Может быть, она ничего не помнит? Боже, сделай так, чтобы она ничего не помнила!
Вздохнул. Подошел и осторожно потряс ее за плечо.
— Рей, вставай.
— Мммммнеееет, — пробормотала она и перевернулась на другой бок.
— Вставай.
— Не буду, — уже более отчетливо.
— Вставай, — он потянул за одеяло.
— Я буду жаловаться! — Рей дернула одеяло на себя, пытаясь накрыться с головой. — В профысуушников.
— Куда?
— В профслушников.
— Не понял.
Рей высунулась из-под одеяла.
— В профсоюз! Послушников!
— У послушников нет профсоюза. Вставай, брат Сурок.
Она внимательно посмотрела на него, задержала взгляд, как будто ждала, что он скажет сейчас что-то важное. Надо было как-то… поговорить о том, что произошло. Извиниться. Но слова словно застряли в горле… Он не мог ничего сказать — просто, не глядя, протянул ей бутылку с водой и начал собираться, пытаясь хоть как-то отвлечься. Надо взять с собой карты. Документы, чтобы еще раз все изучить… на трезвую голову. Может быть, Рей вспомнит что-нибудь, кроме источника. Что еще? Ах да, пистолет.
— Надо будет организовать, я думаю, — зевнув, сказала Рей и начала заправлять постель. — В смысле, профсоюз послушников. Имени Рене Мореля! Но я готов отречься от своих убеждений за чашку кофе. У вас тут случайно нет кофе, мессир?
Как будто ничего не произошло. Его накрыло чувством облегчения и… сожаления? Что ее ответный поцелуй был просто… результатом того, что она перебрала. И ничего больше.
— Только в монастыре.
— Черт. Ну что ж, в монастыре так в монастыре…
По земле стлался туман. В лесу было на удивление тихо. Бен с трудом узнавал знакомую тропу: в сером утреннем свете все почему-то казалось нереальным. Странным и страшным. Черные силуэты деревьев, выплывающие из туманного марева, напоминали обглоданные скелеты; с сырым чавканьем проваливался под ногами густой, какой-то совершенно инопланетный на вид сизый мох.
“Самое время для тревожной музыки, — подумал Бен. — И чтобы камера снимала нас так, будто за нами кто-то наблюдает.”
Он хотел было поделиться этой мыслью с Рей, создать видимость дружеского диалога, может быть, пошутить про Слонопотама, который слоняется в тумане, но… все никак не мог решиться и прервать гнетущее молчание.
— Черт! — раздалось сзади.
Он обернулся. Рей, наклонившись, ощупывала свою лодыжку.
— Подвернула. Но, кажется, все в порядке. Мы идем другой дорогой? Я не помню, чтобы тут было столько камней…
Бен оглянулся. Они шли по узкой каменистой тропке, спускающейся в залитую туманом темную скалистую расселину. Как они здесь оказались? Бен мог дойти от монастыря до хижины с закрытыми глазами и не сбиться с пути. Откуда здесь камни и расселина? Только что был мох… Он моргнул, и..
… — Я думаю, что тут не исключено влияние алкоголя, — сказала Рей. — Может быть, конечно, все дело в индивидуальных особенностях брата Дофельда, но…
— Что? — удивленно переспросил он. При чем тут Митака?
Как они здесь оказались? Ведь была расселина, камни, Рей подвернула ногу…
Но нет, они шли по знакомой ему тропинке, ведущей к монастырю. Туман скрадывал очертания деревьев и словно искажал перспективу. Все вокруг казалось нереальным… Странным и страшным. Так. Стоп. Он уже думал эту мысль, чуть ли не на этом самом месте!
— Я говорю, что раз Дофельд помнит о том, как его вызывали в “ад”, то есть убирать печь…
— Митака знает, где печь?
— Бен, ты вообще меня слушал?
Он моргнул…
… Они стояли на дне расселины. В одной из стен была трещина, достаточно большая, чтобы даже он мог в нее протиснуться. Рей посветила фонариком в темноту.
— Тут ход продолжается!
Бен удивленно оглянулся. На сухих ветвях ели, когда-то давно упавшей в расселину и чудом зацепившейся за камни, так что казалось, будто она растет вверх ногами, висели… кости. Черт! Словно это была какая-то извращенная, дьявольская рождественская елка, парящая в тумане.