Она и правда села на пол пещеры.
— Послушник стал непослушным. Ну, мессир? Ваши действия?
Ей явно хотелось, чтобы он до нее дотронулся. Она наверняка чувствовала, что он теперь избегает прикосновений. В любой другой ситуации он бы тут же легко ее подхватил на руки…
— Рей, послушай, сейчас не время для сцен. В подземельях пожар, нас ищет Сноук, рыцари… Хватит. Пошли искать выход.
— Нет.
— Рей!
— Нет.
— Ты совершенно невыносима!
— На себя посмотрите, мессир. Вы бы меня давно уже через плечо перекинули. И вынесли! Значит, трогать не хотите. Так? А почему? За руку не держали, не обнимали с того момента, как подсчитали результат анализа. Это связано с тем, что вколол Сноук? Я права?
Он молчал.
— Я права. — Она довольно кивнула. — Что. Он. Тебе. Вколол?!
— Мутаген! — вдруг рявкнул Бен, шагнул к ней и рывком подхватил ее на руки. — Довольна?
— Нет! — Она смотрела на него, закусив губу. — Почему ты молчал, как последний… последний… Клянусь, одно только слово про “пристрели меня”...
— Поэтому и молчал! Потому что вместо того, чтобы трезво подойти к ситуации, ты начнешь вот это!
— Трезво? Это ты-то подходишь к ней трезво? Думаешь, что я дура, что можно меня обмануть? Ради моего же блага?! Пусти! Я тебя пну!
— Рей!
— Ты вбил себе в голову, что все будет, как с твоим дедом, но ты — не он!
— Так и мутаген другой! Рей… Пожалуйста. Ты должна мне пообещать…
— Я сейчас тебя точно пну!
— Хорошо, не пристрелить. Просто… убегай, если увидишь, что я меняюсь. Убегай, прячься и не показывайся, как бы я тебя ни звал. Я попробую… попробую попросить помощи на Экзеголе. Наверное, это единственный выход. — Он попытался улыбнуться. — И правда пойти к рогатому… Рей, представь себя на моем месте… Представь, что в тебе есть что-то, что может навредить… самому дорогому тебе существу! Как бы ты себя повела?
Она вдруг замерла и нахмурилась.
— Пусти меня, — сказала она наконец тихо каким-то пустым и безжизненным голосом. — Пусти, я сама пойду.
— О, не начинай теперь!
— Нет… Ты прав. Я серьезно, Бен. — Она грустно на него взглянула. — Я… тоже об этом думала, с того самого момента, когда узнала… почему могу открывать все эти двери. Нам, наверное, пока… стоит держаться друг от друга подальше. Потому что кто знает, на что способна моя кровь! Кровь… Это же не только про наследственность, и не только про замки, Бен. Помнишь, ты мне рассказывал про своего дядю? Что ты не понял, как это произошло, почему вас так… почему вы кинулись друг на друга! Я помню, что видела это тогда, в видении, на Экзеголе… Там было только важное, понимаешь? Только то, что важно для тебя и меня! И… я четко видела, как ты схватился за его протез раненой рукой! Там везде была кровь! Я только сейчас поняла! Это кровь, Бен! Кровь вступает в реакцию, как с дверью! Кровь на протезе и вызвала… протез он сделал не просто так! Он знал!... Знал, какая может быть реакция генетического материала Скайуокеров, знал, как этим управлять! И во мне его кровь, Бен… Что если что-то во мне может… ускорить твою мутацию? Особенно теперь, когда Сноук тебе что-то вколол. Может, сейчас все в порядке, твой организм как-то борется, но стоит нам… — Она всхлипнула и запнулась. — Пусти меня.
Он, не возражая, осторожно опустил ее на пол. Он хотел ей сказать, что это еще не понятно, что одно дело — специальный аппарат, а другое дело — люди, что ее выводы поспешны, что она не должна думать о себе как о бомбе замедленного действия. Но это прозвучало бы лицемерно. Бен чувствовал то же самое. Он понимал ее как никто другой. И так хотел ее утешить, поцеловать сейчас, прошептать на ухо, что она его красавица и лапушка, что все будет хорошо, что они выберутся, и что у них будет еще впереди так много всего…
Но… не мог.
— Я тебя люблю, — просто сказал он. — Я хочу, чтоб ты об этом знала. Несмотря ни на что.
Она улыбнулась, хоть и слабо, но он видел, что глаза у нее были уже не такие грустные.
— Я знаю. И я тоже тебя люблю. Несмотря ни на что… Не бойся, я буду осторожна. Я… все понимаю.
Бен кивнул.
— Так, давай сообразим. — Он огляделся. — Отсюда ведут несколько проходов. Вон по тому мы пришли из подземелья. Вот этот ведет к пекарне… Остаются еще три. Значит, нам надо найти … Надо следовать за потоком воздуха? Наверняка он приведет к выходу. Если мы здесь не задыхаемся, значит, здесь есть естественная вентиляция. Нужно идти туда, откуда дует?
Вот так. Почти нормально. Почти как обычно. Они снова расследуют тайны дьявольского монастыря. Как раньше…
— Да! И поскольку сэр Лось наконец раскололся, надеюсь, Экзегол нам ничего не сделает.
— Главное, не встретить бога! Как Митака, — хмыкнул Бен и направился к одному из проходов. — Отсюда дует? Или мне кажется?
— Столько, сколько брат Дофельд, мы не выпьем… — Она вздохнула и подошла ближе. — Похоже, дует… Значит, попробуем сюда?
Рей направилась вперед, и он пошел за ней.
— У меня есть подозрение, что Митака вдобавок еще и поел не тех лепешек. Поверх выпитого. Видимо, убирал в лаборатории, а потом что-то пошло не так. И отправился брат Дофельд бродить по Экзеголу…
— Ну, раз он как-то выбрался отсюда даже в таком состоянии, значит, и мы сможем.
Они оба пытались подбодрить друг друга шутками, изобразить, что все в порядке, но от этого становилось еще тоскливее. Потому что он успел привыкнуть, что с Рей не надо ничего изображать. Что с ней можно просто быть, что их близость… — это правда о них обоих. Неприкрытая правда, которую оба принимали без колебаний, без задних мыслей. И потерять это… было все равно что потерять настоящего себя в этих адских подземельях.
Они словно шли по дну моря, следуя за едва уловимым движением воздуха, как за подводным течением. Растения на стенах шевелились, протягивали к ним свои щупальца. Бен вытер пот со лба. Тут действительно жарко, или ему кажется? Или его тело наконец стало реагировать на мутаген? Но сознание было ясным. Он не чувствовал злости, гнева, ревности… Только грусть от того, что Рей была рядом, а он не мог ее обнять. Не мог утешить. Не мог быть с ней так, как должен был быть. Это было неправильно. Неестественно. Дико. Как предметы, падающие вверх.
Бен был уверен, что они быстро найдут проход, какую-нибудь расселину, дыру в полу. Ничего. Они словно бродили по кругу. Все боковые проходы просто приводили назад в пещеру! Казалось вот он — выход, который они не заметили… Но нет. Они опять и опять оказывались в этом проклятом… аквариуме. Как глупые, попавшие в ловушку рыбы.
— Что за чертовщина опять! Давай попробуем вернуться в проход, который ведет к лаборатории.
— Там наверняка дым?
— Тогда повернем назад.
Он был уверен, что узнает путь… Проход даже не поворачивал никуда! Но они снова оказались в пещере.
Время шло. А это значило, что мутаген продолжал делать свое дело. Что мутация могла активироваться в любой момент. А еще это значило, что пожар распространялся по всему подземелью. И по монастырю. Церковь, здания, где жили монахи, конюшня… Силансьёз! Он вздрогнул. Лошадей не должны бросить! Пожар случился днем, у всех было время отреагировать! Но что если… началась паника и все просто убежали? Что если Силаньсьёз испугалась и никого к себе не подпустила? Что если ее просто бросили, чтоб напоследок хоть как-то отомстить проклятому приору?
Так. Не паниковать. Вести себя спокойно… Как бы ему ни хотелось схватить Рей в охапку… и… что? Выть от ужаса, от того, что может случиться с его девочками?
— Попробуем через пекарню.
Он бросился к двери, открыл ее… Тут уже чувствовался запах дыма.
— Бен, это все равно бесполезно. Мы не сможем вернуться этим путем!
— Но мы хотя бы проверим! Дыма пока не много… Можем ли мы вообще… Так, сюда! Бери полотенце, брат Пятачок!
Намочив полотенца, они обвязали ими лица и выскочили в коридор. Сначала казалось, что по нему можно пройти, что там даже не так уж пахнет гарью, но неожиданно дым сгустился. Они шли наугад, пока не поняли, что… опять оказались в пещере.