- Мы с миром, с миром! - закричал Эль, одновременно бросая на землю мешок и поудобнее перехватывая копье. - Спите спокойно! - С миром по ночам не ходят! - ревел в ответ степняк, которому отдавили пальцы. - Брось копье! - Сам брось! Костер разводить надо, мы бы и близко не подошли! - Ну, конечно, умный какой, костер! Чтобы пауки нас сожрали! Брось копье! - Успокойся, Дорни! - раздался вдруг спокойный женский голос. - Эль, это ты?.. - Тина… - пробормотал охотник и наконец сообразил, что повстречал родное племя. - Тина! Дорни!
- А это значит… Значит, это толстомясая мне на руку наступила?.. - тупо произнес Дорни и тут же понял, что не стоило этого говорить. - То есть… Эла… Эла…
- Элоиз, - поправила его девушка, засовывая в темноте Анзу за пазуху и посылая всем паучкам команду сидеть тихо. - Я тебя помню, Дорни. Я не сержусь. Может быть, все же разожжем костер? Мне кажется, так близко к горам патруль не залетает.
- Может, и не залетает, а только… - начал было Дорни, но передумал. - Конечно, давайте разведем. Мяса пожарим.
Люди вокруг засуетились, затрещали ветки ломаемого кустарника. Очень скоро пламя осветило знакомые лица, но среди них Эль заметил и группу никогда не виданных прежде людей.
Все они были выше степняков, а их одежда, насколько мог вспомнить охотник, именовалась «пончо». - Из леса? - спросил он Тину, кивая на пришельцев. - Значит, Питти с вами?
- Нет, - покачала головой женщина, ставшая после гибели Ма старейшиной Пожирателей Гусениц. - Ушел. У него слишком длинные ноги, ему все время нужно на них ходить, а поспеть никто не может. Вот и бегает в одиночку, как верблюд. Расскажите, как жили без нас, - попросила Элоиз.
- Сперва как обычно, - не спеша начала Тина. - Стояли около убитой Гусеницы, доедали, запасались… Потом мясо стухло, пошел запах по Степи, скорпионов сбежалось очень много. Пришлось уйти. Стали кочевать по старым местам, только не как раньше, цепями, а все вместе, потому что мало нас, три десятка и один. А потом решили и на Гусениц больше не охотиться… Вкусное, конечно, у них мясо, да уж очень долго ходить за ним, и на Охоту у нас едва-едва копий наберется. Встали на одном месте, всякую мелочь ловили, хватало нам. Вас ждали. Вот и все… -А Питти?..
- Шаман заявился к нам пять дней назад, вместе с лесными. Шумел, бегал, подгонял… Даже до утра подождать не дал, погнал в путь на ночь глядя. Суетливый человек. А как остановились, так он и ушел, только дорогу рассказал. У меня, говорит, дела в Песчаных Пещерах, может, вас догоню, а может, и нет. Идите, мол, смело, только пчел остерегайтесь и про мои слова помните. И ушел. То есть нет, сперва он перед костром поплясал, колокольцами своими позвенел, потом мне все это сказал, а потом уже ушел. И про Сойлу тоже рассказал, как ее карлики под землей убили… Вот мы и идем, куда нас послали, а сами боимся. Как хорошо, Элоиз, что ты пришла! - А я? - оскорбился охотник.
- И ты тоже, - улыбнулась Тина. - Хочешь кусочек сушеной Гусеницы? Из последних запасов, больше у нас такой еды не будет… Это Гусеница Класа, ты помнишь? Та самая последняя Гусеница…
- Не горюй, - попробовал утешить ее Эль, принимая мясо. - Недалеко от Монастыря водятся такие звери, кролики. Очень вкусные, и Стэфи они нравятся. - Одна радость, что сына увижу, - улыбнулась Тина. - А все равно Степь покидать и жалко, и страшно.
- А нам в Степи страшно! - встрял в разговор один из лесных людей, подсевший к огню. -Меня зовут Таффо, я из племени Оленей. Там действительно надежное убежище, в Монастыре? - Мне казалось, в Лесу вам бояться нечего, - удивилась Элоиз. - Насекомые, будь они прокляты, - вздохнул Таффо. - Приходят из Степи, занимают наши - угодья, истребляют зверье… А мы не племя Шатровиков, мы Олени. Вот и получается, что не можем с ними ужиться… Да еще все говорят, что в Степи люди кончаются, и скоро смертоносцы в Лес придут. Их даже на Реке уже видели, только это не из Города, а какие-то другие.
- А мне говорили, - Эль торжествующе скосил глаза на девушку, - что вы истребляете насекомых в Лесу.
- Так истребляли… Мы да Кабаны с краю живем, мы и истребляли… Только насекомых все больше, птиц уже давно никаких не осталось. Ну, наши воины гибнут, мало нас осталось…
- А племя Белок вам не помогает? - Элоиз назвала родное племя шамана Питти. - Или какие-нибудь другие люди?
- Когда помогают, когда нет, - развел руками Олень. - Сейчас вот войну затеяли, Белки против Зайцев и Волков. Значит, никто нам не поможет. А одни мы уже не справимся. Полон лес всякой дряни, хоть поджигай! Питти все хочет что-то придумать, вот на него одного и надежда.
Все замолчали. Степняки совсем загрустили: как же это лесные люди не могут жить с насекомыми, а они в Степи другого и не помнят? Неужели прежде было настолько хорошо? Дорни дожевал свой кусок и повернулся к Элю. - Слушай, а верно, что там река будет? И что мы через нее на деревах поплывем? - Верно, - кивнул охотник. - Только это не река, а так, ручеек.
- Волнуюсь я, - доверительно нагнулся к нему сородич. - И рек боюсь, и особенно гор. Как по неровному месту ходить не падая - представить себе не могу… А хуже всего, что Питти мне про змей рассказал. Честно тебе скажу, не боялся бы я один остаться - ни за что бы не пошел. Тонкие, блестящие… Ядовитые… Хуже сороконожки. Не люблю таких подлых тварей, то ли дело -скорпион. Насекомое как насекомое, куснет - так пополам.
- А в Лесу змеи еще остались, по крайней мере, сказок про них полным полно, - заметил Таффо. - Хотя я их тоже не люблю, даже в сказках.
- Главное, не говорите этого при змеином короле Шехше и великом Повелителе змей Стэфи, -посоветовал им охотник. - И тогда все образуется… - А сам замолчал, поглаживая под рубашкой Глуви. Ему вспоминалось холодное лицо Бияша и Монастырь, который выглядел совсем пустым.
Вскоре после обеденного привала путешественники достигли реки. Степняки помрачнели, поглядывая то на воду, то на горы за ней, занимавшие уже едва ли не половину неба. Люди из племени Оленей наоборот, весело переговаривались: лесные реки не таили в себе никаких опасностей.
- А зачем нам плот? - спросил Эля самый высокий из лесных людей, Локки. - Мне здесь по грудь, я вас без труда перетаскаю на тот берег!
- Нет, там глубже, - серьезно ответил Эль, уже повидавший реки. - Видишь, какое течение медленное? А вода с гор. Значит, глубоко. - Это почему? - не понял Локки, но спорить не стал.
С плотами на этот раз никаких мучений не было: лесные люди имели при себе железные топоры, и, что еще более важно, отличную сноровку. Потратив больше времени на спор, какие именно деревья лучше срубить, Олени сделали свое дело задолго до того, как солнце стало клониться к вечеру. Пожиратели Гусениц совсем загрустили: они надеялись, что переправа откладывается на утро.
- Нечего ждать, - убеждал их Эль. - Тот берег не опаснее этого, а с нами, между прочим, Элоиз. Никакие твари нам не страшны. По крайней мере, на суше…
Девушка в это время отошла в сторону. Делала она это довольно часто, и Эль объяснял всем, что уединение связано с необходимостью осмотреться. Все остальное время бедным паучатам приходилось просиживать за пазухой. О цели путешествия в Город Пауков похитителей, к счастью, никто не спрашивал - судя по всему, Питти благоразумно промолчал. Показывать малышей спутникам до прибытия в Монастырь Элоиз категорически не желала. Мало ли что придет в голову степнякам, не говоря уже о лесных незнакомцах.
- Ты нас тоже пойми, Эль, - вздохнула Тина. - Сейчас еще не поздно передумать, а оттолкнемся от этого берега - и все, другая жизнь.
- Конечно, другая жизнь! - старался быть убедительным охотник, у которого перед глазами все стоял Бияш. - Новая жизнь, настоящая! Ради нее и пришли сюда! А тебя-то вообще там сын
- ждет не дождется. - Ну… - вздохнула старейшина. - Тогда, конечно… Тогда поплыли.
Лесные люди, взявшись за дело всерьез, изготовили не один плот, а сразу три, чтобы поместились все сразу. Осторожно спустив с крутого берега, лесорубы положили результаты своего труда у воды и, стоя рядом, пересмеивались.
- Ну, что вы там думаете?! - крикнул Таффо. - Или нам еще один плот срубить, чтобы мост получился? - Сталкивайте на воду! - махнул ему рукой Эль. - Мы уже идем!