— Я тоже разозлился, — сухо заметил судья. — А ведь на моей совести нет убийств настоятелей. Разозлиться — это еще ничего не означает. — На мгновение задумавшись, он сказал: — Во время торжественной трапезы Истинная Мудрость вкратце изложил мне обстоятельства кончины старого настоятеля. Теперь ты расскажи мне все, что тебе об этом известно.
Цзун Ли бросил тоскливый взгляд на чашу с вином в руке судьи Ди.
— Дай и ему! — раздраженно бросил судья Дао Ганю. — Похоже, фитиль высох и в светильник нужно подлить масла.
Поэт с явным удовольствием отпил большой глоток, потом продолжал:
— Поскольку смерть Нефритового Зерцала считалась чудесным событием, она была описана во всех подробностях, чтобы войти в анналы монастыря. Там сказано, что примерно год тому назад, в шестнадцатый день восьмой луны, Нефритовое Зерцало целое утро не покидал своих покоев. Он был один и, вероятно, читал священные книги, как часто это делал по утрам. В полдень он пообедал в трапезной вместе с Истинной Мудростью, Сунь Мином и прочими монахами. Затем вернулся к себе вместе с Истинной Мудростью выпить по чашечке чая. Выходя от настоятеля, Истинная Мудрость сообщил двум стоящим в коридоре монахам, что старец пожелал заняться рисованием своего кота.
— Наставник Сунь показал мне эту картину, — сказал судья Ди. — Сейчас она висит в боковом зале храма.
— Совершенно верно, господин. Старый настоятель обожал котов и любил их рисовать. Потом Истинная Мудрость вернулся в храм. Двум дежурившим монахам было известно, что старый настоятель не любит, чтобы его беспокоили, когда он занимается рисованием, и они дожидались снаружи у двери, чтобы быть под рукой на случай, если он их позовет. Примерно в течение часа они слышали, как настоятель напевал один из своих любимых религиозных гимнов, как это бывало всегда, когда он рисовал и работа шла успешно. Потом он начал что-то громко бормотать, словно с кем-то спорил. Голос его становился все громче и громче, монахи забеспокоились и вошли в комнату. Они обнаружили настоятеля сидящим в кресле, с блаженным выражением на лице. На столе лежала почти законченная картина. Настоятель велел призвать наставника Суня, казначея, старосту и двенадцать старейших монахов. Он сказал, что у него есть для них важное сообщение.
Когда все предстали перед настоятелем, он со счастливой улыбкой объявил, что Небо явило ему новое толкование истины Дао и он хотел бы рассказать им об этом. Сидя в кресле с котом на коленях, со сверкающим взором, настоятель произнес несколько странную проповедь, изобиловавшую туманными выражениями. Позднее текст этой проповеди был размножен вместе с пространным комментарием главного настоятеля из столицы, объяснившим все непонятные выражения.
Таким образом, стало ясно, что эта проповедь действительно представляет собой средоточие глубочайших тайн. Сейчас текст проповеди с комментариями считается каноническим во всех монастырях данной провинции.
Настоятель говорил более двух часов. Потом он вдруг закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Дыхание его стало прерывистым, а потом и вовсе остановилось. Он скончался.
Все присутствующие были сильно взволнованы. Им явился редкий безупречный пример того, как даос по собственной воле спокойно переместился из этого мира в иной. Столичный главный настоятель объявил Нефритовое Зерцало святым. Тело его забальзамировали и после торжественной церемонии, которая продолжалась три дня и в которой участвовали тысячи людей, поместили в Святилище.
Поэтому вы видите, господин, — удрученно заключил Цзун Ли, — что более дюжины свидетелей могут подтвердить: старый настоятель скончался естественным образом, к тому же он никогда не упоминал, что его жизни угрожал Истинная Мудрость или кто-то другой. Я все более склоняюсь к мысли, что, когда старец писал свое последнее письмо, он был не совсем в себе. Я вам говорил, что ему было за семьдесят, и все знали, что временами он вел себя как-то чудно.