Судья Ди чихнул. Вытерев усы шелковым платком, он учтиво произнес:
— Премного благодарен вам за разъяснения. Вы понимаете, что мои вопросы — простая формальность. Я даже помыслить не мог, чтобы здесь хоть в чем-то был нарушен закон.
Настоятель кивнул с серьезным видом. Судья опорожнил чашку с чаем и заключил:
— Вы только что упомянули наставника Суня. Это случайно не тот ли знаменитый ученый и писатель Сунь Мин, который несколько лет назад служил при дворе наставником его императорского величества?
— Да, он самый! Своим пребыванием здесь наставник оказывает огромную честь нашему монастырю. Как вам известно, его карьера была блистательна. В течение многих лет он занимал пост губернатора столицы, но после смерти двух жен вышел в отставку. Тогда-то его и назначили императорским наставником. К тому моменту, когда он покинул императорский двор, трое его сыновей уже выросли. Они поступили на государственную службу, и тогда он решил посвятить оставшиеся годы жизни философским штудиям и избрал наш монастырь своей обителью. Он живет здесь уже более двух лет.
Медленно кивая, настоятель продолжал с видимым удовлетворением:
— Присутствие здесь наставника — воистину невиданная честь! И он не пытается держаться обособленно, проявляет живейший интерес ко всему, что здесь происходит, а также регулярно присутствует на наших религиозных службах. Поэтому он великолепно осведомлен о всех наших делах и всегда охотно дает нам свои ценные советы.
Судья Ди с тоской подумал, что ему придется нанести визит вежливости и этому высокочтимому мужу. Он спросил:
— А в какой части монастыря находится обитель наставника?
— В его распоряжение была предоставлена западная башня. Но ваша честь может увидеть наставника в Зале церемоний прямо сейчас, где он смотрит представление. Ваша честь встретит там также госпожу Бао, благочестивую вдову из столицы. Она прибыла сюда несколько дней назад вместе со своей дочерью Белой Розой, которая намеревается посвятить себя духовной жизни. Кроме того, там также присутствует господин Цзун Ли, известный поэт, прибывший к нам несколько недель назад. Вот и все наши гости. Остальные отложили планируемые визиты из-за ненастной погоды. Ну и конечно, театральная труппа господина Куань Лая, но, наверное, этот презренный сброд не представляет интереса для вашей чести.
Судья Ди энергично высморкался. Он был сердит: его всегда поражала та несправедливость, с которой люди в массе своей относятся к актерам, считая актерское ремесло подлым занятием и причисляя лицедеев к отверженным. Он ожидал от настоятеля более уважительного отношения к людям этой профессии, а потому сказал:
— По моему мнению, актеры делают полезное дело. Они за небольшую мзду поставляют простым смертным доступные развлечения и тем самым привносят живительную струю в слишком серую, однообразную жизнь. Более того, исполняя сценки из далекого прошлого, они знакомят наш народ с его великой историей. Между тем ваши мистерии по преимуществу лишены этого.
Настоятель холодно заметил:
— Наши мистерии скорее аллегорические, нежели исторические. Они предполагают распространение Истины и поэтому ни в коей мере не могут приравниваться к обычным театральным представлениям. — Чтобы как-то смягчить категоричность своего замечания, он добавил с улыбкой: — И все же, я надеюсь, ваша честь сможет убедиться, что они не совсем лишены историчности. Театральные маски и костюмы, которым нашлось применение в этих мистериях, были изготовлены в нашем монастыре более ста лет тому назад; это раритеты. А теперь, позвольте, я провожу вашу честь в зал. Представление началось в полдень, и сейчас идут уже заключительные сцены. Затем я попрошу вас разделить с нами простой и скромный ужин в трапезной. Я надеюсь, ваша честь милостиво согласится принять в нем участие.
Перспектива сидеть на официальном приеме не очень-то привлекала судью Ди, но, будучи правителем уезда, в котором находился монастырь, он не мог отказаться.
— С превеликим удовольствием принимаю ваше предложение! — поклонился он.
Оба поднялись.
Когда они вышли из приемных покоев, настоятель окинул быстрым взглядом полутемный коридор. Похоже, он испытал облегчение от того, что там было пусто.
Он учтиво подвел судью Ди к высокой двойной двери.
Глава 5
В зале внушительных размеров их встретили оглушительные звуки гонгов, цимбал и пронзительные голоса каких-то струнных инструментов. Оркестр монахов располагался на небольшом возвышении слева. Почерневший от времени потолок поддерживали высокие массивные колонны, между которыми и сидело более сотни монахов. Свет множества больших бумажных фонарей освещал желтые облачения братии.