Ни до, ни после мало кому довелось видеть эту замечательную картину: отец наместник, бегущий со всех ног из административного корпуса к трапезной. Добежав до двери в трапезную и держа руку на сердце, наместник прохрипел едва слышным голосом: «Готовить… Готовить!», чем страшно напугал выходящую из трапезной посудомойку.
«Что готовить-то, батюшка?» – спросил появившийся вслед за посудомойкой повар.
«Да что хочешь, болван, – еще не совсем отдышавшись, просипел наместник. – Не видишь? Владыка приехал!»
«Так ведь нечего, – сказал повар, разводя руками. – Сегодня все подъели, последнее. Разве что вы денег дадите, да мы кого-нибудь в магазин пошлем?»
«Нету у меня денег! Нету, нету!» – закричал наместник, обретая вновь прежний голос.
«Нету денег – нет еды» – философски изрек повар.
«Маркелла надо звать, – сказал Нектарий. – Ищите Маркелла и эконома. Где они болтаются только, чертовы дети! Не видят, какая у нас беда?..»
Послали еще раз за Маркеллом, который, оказывается, был совсем рядом, в одной из келий.
Выслушав ругань наместника и узнав, что происходит, Маркелл развел руками и сказал:
«Ничего нет. Я сам сегодня смотрел. А эконом уехал в Глухово».
«Ничего? – спросил отец Нектарий, надеясь на какое-нибудь завалящее чудо – что-нибудь вроде манны небесной или рыбки, накормившей пять тысяч голодных. – Что, совсем ничего?»
«Могу в магазин сходить. Вот только с деньгами у меня не очень».
«Нету у меня денег, – сказал по привычке наместник и добавил: – Да и не успеем уже».
Между тем, Владыка в окружении всех тех, кто обыкновенно окружает владыку, появился возле трапезной и, благословляя местных трудников, исчез за ее дверью.
«Господи, сохрани, – прошептал наместник и, словно сомнамбула, сделал несколько шагов в сторону трапезной. – Не дай погибнуть, Господи».
Все окружающие с сочувствием посмотрели на наместника, который медленно взялся за ручку двери и слегка помедлив, исчез в трапезной.
А там уже все успели прочитать молитву и рассесться по своим местам сообразно иерархической лестнице.
Потом началась долгая пауза, в продолжение которой все чувствовали, что происходит что-то непонятное, но что именно, никто пока еще не знает.
Появившийся, наконец, наместник подошел к преосвященному и что-то прошептал ему на ухо. Багровое лицо его пылало.
«Ну как же так? – сказал владыка, слегка повернувшись к отцу Нектарию. – Что, уж совсем ничего?»
«Совсем», – убитым голосом сообщил наместник.
В дальних рядах трапезной раздался приглушенный, похожий на смех, шум.
«Молочка не хотите ли, с сухариком? – наклонившись к владыке, спросил Маркелл. – С утра еще оставалось в холодильнике».
«Ну, давай хоть молочка», – сказал владыка, смиряя разные чувства, о чем свидетельствовал его глубокий, печальный и безнадежный вдох.
Между тем принесли молочко.
Владыка попробовал его и с гримасой отодвинул прочь.
«Скисло», – произнес он, почти с изумлением глядя то на Маркелла, то на наместника.
«Утром было свежее», – сказал Маркелл и пожал плечами.
Шум на дальних скамейках становится сильнее.
«Поедем мы, – вздохнул владыка, поднимаясь и крестясь на красный угол. – Заедем пообедать в Оршу. Уж что-что, а скисшего молока там владыке не предложат».
«Простите, ваше преосвященство», – чуть не плача, прошептал наместник едва слышным голосом. Лицо его по-прежнему пылало.
«А ты, – обратился владыка к наместнику, – завтра, пожалуйста, ко мне. Поговорить надо».
«Так точно», – ответил наместник, сгорая от стыда.
И как раз в это самое время на колокольне раздались первые удары колоколов.
22. Краткая история отца Иова
История отца Иова была проста, незатейлива и обыкновенна.
Сначала, как и все неофиты, он посчитал себя призванным стать великим христианским святым, который будет покруче и Серафима Саровского, и Августина Блаженного. Духовные пейзажи, день за днем рисовавшиеся перед его внутренним взором, были одни и те же: толпы народа, которые просят у него благословения на последний и решающий бой с врагами Небесного Трона.
Эта бьющая из него вполне бессмысленная энергия имела, однако, важные и далеко идущие последствия. Православный народ, который вообще не слишком разборчив в выборе батюшек, на этот раз оценил появление отца Иова как несомненный божий дар, который еще выгоднее смотрелся на фоне оборванных и малосимпатичных местных насельников.