– Истинная правда, – подтвердил отец Фалафель. – Я сам видел, когда приезжал Совет церквей. Все стоят в своих скромных костюмах: и католики, и протестанты, и только православные стоят как золотые тумбы, ни повернуться, как следует, ни толком слова сказать.
– Но главное не это, – продолжал Пасечник, помогая себе сердитой жестикуляцией. – Главное то, что в православии давно уже угас дух святости и богопознания, который так силен был в апостольское время. Вот почему я даже думаю, – сказал он, понижая голос, – что вся полнота истины давно уже обретается в старообрядчестве, а вовсе не в православии, как хотят убедить нас его адепты.
– И я тоже так думаю, – сказал отец Фалафель, который с появлением Сергея-пасечника быстро набрался старообрядческого духа и даже креститься стал не сказать чтобы двумя перстами, но какой-то хитрой загогулиной, во всяком случае, два перста напоминавшей.
Вот тут-то и раздался этот громкий, хрипловатый голос, идущий с соседнего столика и желающий, чтобы ему немедленно ответили на пару-тройку вопросов богословского характера.
– Эй, монахи, – сказал этот неприятный голос. – Я вот сижу тут, слушаю все эти ваши разговоры и не могу понять… Неужто вы действительно верите во всю эту ерунду?.. Нет, только без дураков…
Спрашивающий был одет в камуфляжную армейскую пару и выглядел лет на пятьдесят. По его разговору и блестящим глазам можно было догадаться, что он уже с утра принял, и принял основательно.
– Не видишь, что ли? Мы заняты, – ответил вежливый Пасечник и поприветствовал спрашивающего взмахом руки. Однако камуфляжный мужик не отступал.
– Допустим, Бог есть, – сказал он, разворачиваясь на стуле и быстро подвигаясь на манер кавалериста к столику, за которым сидели отец Фалафель и Сергей-пасечник. – Тогда что же это получается?.. Бог, а не может справится с каким-то там Дьяволом, да которого Он же сам при этом и создал… Да какой же это тогда Бог?
– Такой, – сказал Сергей-пасечник, – что тебе этого, наверное, пока еще не понять. Поэтому давай-ка закругляйся, да и закончим на этом, без обид.
Но камуфляжный вовсе не думал закругляться.
– Ты мне доказательства, доказательства давай, – сказал он, стуча большим, волосатым кулаком по столешнице. – А языком-то трепать мы и без вас умеем.
– Вишь, доказательство ему давай, – сказал отец Фалафель, который чувствовал себя за Пасечником как за каменной стеной. – А может, тебе еще сплясать тут?.. Так это мы можем.
– Доказательство есть, – сказал Пасечник, отодвигая свой стул от стола. – Но для этого тебе надо для начала посмотреться в зеркало.
– Это еще зачем? – насторожился камуфляжный.
– А затем, родной, что, когда ты посмотришь в зеркало, то сразу поймешь, что никакая природа не смогла бы создать такую мерзкую рожу, как твоя. А, следовательно, ее создал Творец. Звучит, по-моему, убедительно.
– Ах ты, гнида церковная, – сказал, медленно поднимаясь со стула, камуфляжный, до которого как-то быстро дошел смысл сказанных Пасечником слов. – Ты думаешь, если ты нацепил это дерьмо, то тебе все можно, мразь!
Потом он добавил еще несколько слов, которые не оставляли никаких сомнений в том, что он собирается сделать с этими чертовыми монахами. Впрочем, это было последнее, что он сказал. Поднятый неведомой силой, он брошен был той же силой на пол, где и пребывал некоторое время, не понимая, что с ним такое приключилось.
Затем он застонал и открыл глаза.
– Как же это ты его, а? – изумленный отец Фалафель не находил нужных слов. – Он же у тебя по воздуху летел!
– Двадцать лет в органах, – сказал Пасечник. – За это время можно стол научить летать, не то что человека.
– Господи, спаси и защити, – Фалафель широко перекрестился.
Лежащий снова застонал, но особого желания подняться не изъявил.
– Лежи и не шевелись, – Пасечник слегка потрепал лежащего ногой. Потом он переступил через него и сказал:
– Можем идти.
И они пошли.
Сначала по залу автовокзала, где у окна стоял огромный, украшенный с Нового года гирляндами фикус, и дальше, мимо изумленных, смотрящих им вслед пассажиров, затем через дорогу в сторону магазина «Дикси» и еще дальше, до тех пор, пока им не пришло время остановиться возле двух подвалов, где среди прочего торговали спиртным, а обстановка была самая располагающая, хоть и не всегда понятно, к чему именно.
29. Отец Нестор
Между тем, не все, возможно, было так уж плохо, как могло показаться на первый взгляд. Шел по монастырскому двору маленький, сухонький, с пронзительным взглядом из-под надвинутого клобука, застенчивый армянин, оглядывал хозяйским взглядом двор, трогал осыпавшуюся со стены штукатурку, подсчитывал в блокнотике, сколько камня понадобится для того, чтобы замостить двор перед административным зданием, укоризненно качал головой и поднимал бумажку, брошенную забредшим сюда столичным туристом.