Случайное, нечаянное убийство каралось с той же суровостью, как и намеренное, при чем даже детский возраст не освобождал от монастырского заточения. Так, "малолетний казачий сын Иван Понасенко был заключен в Соловецкую тюрьму за убийство 8-ми месячной девочки". В момент совершения этого убийства Понасенке было не более 10-ти лет. И хотя едва ли можно сомневаться в том, что это убийство было совершенно случайное, по неосторожности, тем не менее, несчастный ребенок пробыл в монастырской тюрьме около шести лет, пока наконец не был сдан в солдаты.
Крестьянин Тамбовской губернии, Иван Безтолченов, за кровосмешение со своею снохою, был Аслан в Соловки по определению Святейшего Синода, в виде эпитемии на семь с половиною лет, т. д.
IIПереходя к группе религиозных преступников, необходимо отметить, что чаще всего монастырскому заключению в Соловках подвергались вожаки и руководители раскола — старообрядчества, а также основатели и главные деятели разных сект, в роде известного безпоповца, костромского купца Папулна, есаула донского войска Евлампия Котельникова, известного мистика, игумена Селенгинского монастыря Израиля, основателя Деснаго братства, артиллерийского капитана Ильина, "духовного царя" прыгунов Рудометкина, пермского купца Адриана Пушкина, наставника саратовских молокан Петра Плеханова, знаменитого в летописях секты бегунов или странников Никиты Семенова Киселева и т. д.
Рядовые же, обыкновенные раскольники и сектанты ссылались в Соловки большею частью тогда, когда они были обличены или же только заподозрены в распространении раскола или сектантства. Несоблюдение тех или иных таинств православной церкви точно так же каралось Соловецкой тюрьмой. Так, например, трое солдат были сосланы в Соловки "за несогласие крестить детей своих по обряду православной церкви".
Все арестанты всегда присылались под строгим секретом, при чем весьма часто причины ссылки и заточения того или другого лица указывались лишь в самых общих чертах, например, в таком роде: высылается "за противозаконные и крайне вредные по расколу действия", или же: "за пребывание в ереси и отрицание таинств исповеди и святого причащения", или: "за распространение вредных толков о вере и богопротивные деяния"; или: "за надругательство над св. иконами"; или: "за вторичное обращение из православия в раскол"; или: "за духовное преступление, в которое он (штабс-капитан Щеголяв) был вовлечен безнравственностью и невежеством" и т. д. Но и такого рода краткие характеристики делались далеко не всегда, нередко же причины заточения определялись еще более лаконически и в то же время еще более неопределенно, как, например: "за раскольничество", "за старообрядчество", за раскольническую ересь" и т. д. Наконец, в числе заключенных в монастырской тюрьме были и такие, относительно которых даже само монастырское начальство было в полной неизвестности о причинах, вызвавших их заточение.
Множество лиц ссылалось в Соловки "за отпадение от православия" и "за совращение в раскол или ересь". Чиновник 8-го класса Крестинной был заключен в Соловецкую тюрьму "за совращение себя (!), жены своей и детей в раскольническую ересь безпоповщины". С особенною же строгостью преследовалось совращение в раскол нижних воинских чинов.
Довольно часты были случаи, когда в Соловки ссылались за отказ от военной службы; такие отказы большею частью происходили по мотивам религиозного характера. Так, рекрут из крестьян Московской губернии, молоканин Иван Шурупов, 9 лет, по принятии на службу, "отказался дать присягу, несмотря на всевозможные принуждения", Свой отказ он мотивировал тем, что, по слову ожив, нужно служить одному Богу, а потому служить государю он не желает и присягу принять отказывается, опасаясь быть клятвопреступником. Император Николай Павлович на докладе о Урусове положил резолюцию об отправке его под конвоем в Соловецкий монастырь. Гвардейцы Николаев и Богданов бежали из военной службы в раскольнический скит, устроенный в лесу одним мещанином. При поимке один из гвардейцев отказался вовсе служить в военной службе, как несогласной с его убеждениями, и не хотел присягать, другой же, хотя и присягал, но с условием, чтобы ему дозволено было поведывать старообрядчество. За это военное начальство решило прогнать их сквозь строй и отдать в арестантские роты, но государь повелел заточить их в Соловецкий острог.