— Серебро и сапфир. — Заметил Алистер, подошел и взял в руку, но не спешил класть находку в карман, что-то стало настораживать его. — Где я мог встречать этот медальон?
— Узнал? — Спросил воин, в то время как рыцарь попросту смотрел на происходящее.
— Этот кулон — первое, что я увидел после того, как пробудился от того самого сна после ранения, длившегося не один месяц, семь лет назад. — Вздохнул разведчик, встав с колена и осмотревшись, продолжая вспоминать. — Элизабет, так ее звали.
— Верно, не думаю, что она решила прогуляться так глубоко в лесу и просто обронила его.
— Маловероятно, очень маловероятно. — Подтвердил Алистер, начав осматривать все вокруг и тщательно анализировать детали. — Земля влажная, на ней вот следы остались. Слишком много следов, словно тут танцевали. Но крови я не вижу, боя не было. — Присмотревшись еще немного, Алистер присел чуть подальше и подозвал Роланда к себе. — Следы как от тяжелой тележки.
— Что происходит? — Спросил Титус.
— Похоже, наши старые друзья могли попасть в неприятности. Это молодая семья, которая выходила меня, когда я был ранен. — Тяжело вздохнув и откинув от себя дурные мысли, разведчик продолжил. — Нам некогда, идем дальше.
— Ты шутишь? — Ошарашено переспросил Титус. — Эти люди спасли твою жизнь, а ты собираешься просто пройти мимо, даже не попробовав разобраться в произошедшем? Что ты за человек такой?
— Кто-то спешил за Кроули, вроде как.
— Тут речь идет о хороших людях, а также об одном эгоисте. Кроули непременно дождется своей смерти, а вот этим беднягам, ожидать своей не обязательно.
— Алистер. — Жалобно произнес Роланд. — Взгляни, в кого мы превратились, мы ведь не те люди, которые тогда пришли в их дом, не те благородные и честные солдаты, которые нуждались в помощи. Посмотри на нас, ты действительно вот так просто пройдешь мимо?
— Лучше бы меня тогда прикончили. — Сплюнул разведчик. — Следам от силы полдня, направление движения тележки резко изменилось в этом месте, взгляните сами. Не похоже на то, что они резко передумали двигаться в эту сторону и потащили свое добро в другом направлении. — Почесав затылок, Алистер осмотрелся по сторонам еще раз. — Разбойники? Вряд ли, ведь это зона влияния работорговцев. Муж Элизабет, насколько я помню, был пивоваром, верно?
— Верно. — Кивнул Роланд. — Валенн варил отменный эль.
— А Элизабет была лекарем. В тележке находился или раненый, или бочонки с выпивкой.
Маловероятно, что это был человек, Элизабет залатала бы его у себя, не нахожу причин волочить беднягу, боги знают куда. Да и работорговцы не взяли бы раненого, таких просто добивают. Валенн вез спиртное, точно вам говорю. Наверняка на продажу в Безымянный город.
— Ну и названия тут у вас. — Заметил Титус. — Разве работорговцы не прихватили бы кулон?
— Могли не заметить, случайно сорвать, а может Элен специально его бросила — она умная девушка. Хотя, думаю, она не могла предвидеть, что мы тут пройдем. Очевидно, что это случайность.
— Что будем делать? — Роланд насупился и поправил меч на поясе. — Сам говорил, что не веришь в случайности, но предан судьбе — так вот, может это она и есть? Не знаю как, но пора действовать, нельзя стоять без дела, Титус прав.
— До лагеря работорговцев около километра. Есть идея — мы пройдем к лагерю, и кто-то станет наживкой, чтоб попасть внутрь, и это будет Титус, снимай латы!
— Что? — Опешил тот. — Признай, ты просто меня ненавидишь!
— Немного, но ты сам вызвался спасать их. Подумай только, невинный мужчина до самой смерти может быть обречен на работу в шахтах, а смерть, поверь наступит скоро — рабы там гибнут десятками. А его ни в чем не повинная возлюбленная пойдет по кругу среди этих извращенцев, пока не умрет от истощения. Возьмешь такой грех на душу, благородный рыцарь?
— О! Кто это тут у нас про душу заговорил?! Ладно, уговорил, мы поможем им, но почему роль раба выпала не тебе? — Возмущался рыцарь. — Хочешь придумать план действий, который станет гарантией твоей неприкосновенности?
— Взгляни на меня, я непохож на того, кто способен выдержать хоть месяц в шахтах — казнят на месте, ведь нет никаких причин переводить похлебку на такого раба, да и место в клетке буду зря занимать.
— Тогда, может, пойдет Роланд? Что скажешь, друг, пойдешь в рабство?
— Только в сексуальное. — Заметил воин. — Мне нельзя в рабы.
— Да взгляни ты, у Роланда все тело в шрамах, видно, что в нем живет бунтарский дух. Для них проще прикончить такого сразу, чем постоянно разгребать неприятности, которые он будет устраивать. А теперь, мой приятель, снимай латы.
Тем временем, вблизи горной границы Темнолесья, со стороны Везерлеха верхом на белом коне направлялся рыцарь Дэнтон Стоун. Его плащ покрывал спину лошади, а люди, следующие через поле той же тропой, с уважением озирались на него. Нет ничего, что нельзя купить за деньги — подумал он, доставая из подсумка свернутую бумагу — это была нарисованная от руки карта Темнолесья, при том, что официальной карты никто не делал. Он купил ее у торговца, сказавшего, что якобы кто-то, отобрал карту у одного из налетчиков на границе. Было забавно думать о том, что она переходит из рук в руки. Дэнтон отвлекшись от покупки, взглянул перед собой, с гор спускались раненые люди, часть которых почти дошла до него. Пустив коня в галоп, рыцарь добрался до ближайшего человека, окликнув его.
— Эй, сударь, что стряслось?
— Инквизиция. — Заявил старик, он прихрамывал, а поэтому был рад остановиться на минуту и передохнуть. — У нас было небольшое селение, там, сразу за границей. Мы добывали серебро для короля Везерлеха, но пришли инквизиторы.
— Это те медноголовые?
— В каком-то смысле да, милорд.
— Почему они напали на вас? — Возмутился рыцарь, вновь развернув карту, он стал искать взглядом серебряные шахты, помеченные на ней и названия селений Везерлеха, но ничего не нашел. — Я не вижу вашего поселка на карте.
— У нас было не сражение, а бойня. Мы попали под перекрестный огонь, один из медноголовых приказал убираться прочь оттуда, в ближайшее время там будет застава инквизиции. Кажется, это был офицер. Мы подумали, что север нападает на нас, но все куда сложнее. — Старик попробовал взглянуть на карту, но рыцарь держал ее слишком высоко, судя по всему, не собираясь никому показывать. — Нас там и не должно быть, ведь земли принадлежат северу.
— Омерзительно, король пользуется тем, что так глубоко в Темнолесье никто не суется и приказывает создавать там шахты? — Дэнтон спрятал карту и взглянул в сторону гор, осматривая колонну раненых и истощенных шахтеров. — Север пользуется политической обстановкой, чтобы уничтожить магов. Это все влияние инквизиции, ее принципы слишком глубоко проросли в сознание тамошнего короля.
— Маги, легионеры, без разницы. Но почему страдают остальные люди? Мы ведь не маги и все равно успели похоронить там дюжину человек. Инквизиция взорвала перевал, сделав его еще уже, взрыв был слышен за мили. Завалило одну из шахт, мы не смогли ее разобрать. Зачем они это сделали, милорд?
— Тактика понятна: чтобы не ускользнули те, на кого они охотятся. О морали говорить не приходится, ведь инквизиторы — уже не люди. Не говорю, что особо люблю магов, но ведь подумай, старик, разве они виноваты, что родились, одаренные силой? — Рыцарь напрягал взгляд, как только мог, но все равно не мог разглядеть горный перевал. Сняв с пояса флягу вина, Дэнтон протянул ее старику. — Смочи горло, приятель, и расскажи подробнее об этой инквизиции.
— Благодарствую, милорд. — Сетовал старик, откручивая флягу. Пока он, зажмурив глаза, пил вино, всадник спешился, начав копошиться в сумке, притороченной к седлу.
Рыцарь извлек оттуда сухой паек и вложил в карман раненому. Он, едва сдержав слезу, продолжил рассказ, чувствуя себя самым благодарным человеком в мире. — Это началось не так давно, как сейчас помню, был вечер, мы уже отдыхали. Там, внизу, появились люди, поднимавшиеся вверх: небольшой отряд с единственной телегой. Их предводитель был изранен, мы помогли незнакомцам, даже не зная, во что это выльется.