— Ты не хворая часом? — спросила она, указав длинным пальцем на маску.
— Нет, — ответила Лисанна, демонстрируя обгоревшую руку. — Прячу другие шрамы. Не хочу, чтобы шептались за спиной или того хуже, смеялись над моей бедой. Натерпелась уже.
— Ох, доченька, прости дуру старую. — Женщина сразу же смягчилась. — Сама мужа полжизни искала из–за оспин своих. Выбирай, чего хочешь!
Лисанна выбрала круг говяжьей колбасы, свиных ребер для наваристого супа, который готовил в большом котле Тарос и, конечно же, куриную тушку покрупнее для матери, которая от любого другого мяса всегда воротила нос. Расплатившись с торговкой, Лисанна направилась в противоположную сторону, где продавали овощи. Про маску там не спросили, но по лицам этих людей было видно, что любопытство их снедает. Ну подумаешь, стройная черноволосая девушка в белой маске, эка невидаль. Проклятье, в Картион же не демон явился или чудовище какое! С другой стороны, может, все–таки не стоило покидать убежище? Ну что ей даст это короткое время свободы среди незнакомых людей? Вернет то, что нельзя вернуть? Шрамы опять стянуло. Из–за скорого дождя или она все–таки угодит здесь в переделку? Стиснув зубы, Лисанна отругала себя за преждевременную панику. Пусть смотрят, пусть задают вопросы, пока кто–то не удумает сорвать с нее маску, ничего не случится. Второй раз она все равно не будет сюда приезжать, а странную путешественницу вскоре забудут.
У лавки травника никого не было, поэтому Лисанна не спеша осматривала товары. Бородатый хозяин терпеливо ждал, не заговаривая первым.
— Пучок валерианы, толченый василистник, бальзам из календулы и настойку из зверобоя. Сколько?
— Девятнадцать медных марок, — назвал цену травник. — У меня также есть хорошее успокоительное средство для шрамов на руке и чудодейственная мазь для лица.
— Зачем мне все это? — удивилась Лисанна.
— Ты гладила свои рубцы, пока решала, что купить, значит, они тебя беспокоят. Знаю, это раздражает. Огонь, вероятно, повредил и лицо, раз ты прячешь его под этой маской. Уж сколько обожженных людей я лечил в свое время, не перечесть. Разбираюсь в этом достаточно. Поверь, мазь надежная — разглаживает шрамы, словно неведомая магия. Безусловно, полностью кожа лица не восстановится, однако примет благопристойный вид, и тебе не придется носить сей предмет как повседневную одежду. Но предупреждаю заранее — мазь будет стоить гораздо дороже — две серебряных марки.
— Спасибо, но нет.
— Хорошо, отдам за полторы марки.
— Я не торгуюсь, а просто говорю — нет. Пусть шрамы напоминают, что я сама виновата в их появлении.
— Вот как? И как же это случилось? — поинтересовался бородач.
— Вы слишком любопытны для лавочника. — Лисанна быстро спрятала купленное в сумку и направилась к коновязи. Травник лишь пожал плечами.
За воротами Картиона Лисанна выдохнула. Обошлось! Она пустила коня в галоп, будто убегая от приближающегося ливня. Конечно, она бы с радостью скоротала часок другой в трактире, слушая сладкоголосого барда. Да еще с кружкой пенного пива в руке — гулять так гулять. Но так бы она привлекла еще больше нежелательного внимания к своей скромной персоне. Какой–нибудь подвыпивший молодчик обязательно бы подсел познакомиться, стал бы расспрашивать откуда она, как оказалась в этих краях, а потом бы завел разговор о маске. Лисанна представила, кем бы она могла назваться. Магичкой, пострадавшей от вражеского огня? Бывалой фаерщицой? Или ученой, чьи эксперименты привели к ужасной травме, из–за которой она вынуждена скрывать лицо? Что ж, это было бы недалеко от горькой правды.
Спустя пару миль, Лисанна свернула с дороги. Она миновала небольшую речушку, поднялась по заросшему репьем холму, а потом спустилась в длинную ложбину, которая после продолжительного дождя наполнится водой, словно корыто. Ее путь лежал к разваливающейся крепости, когда–то принадлежавшей первому князю Валинхольма. Его имя Лисанна не помнила, но знала, что здравствовал он на бывших землях урсалов недолго. Враги осадили замок правителя на третий год его царствования, там он и погиб под градом катапультных снарядов. Новый властелин Валинхольма, чьи потомки до сих пор восседали на престоле княжества, отстроил крепость миль за сорок отсюда, а эта цитадель стала никому ненужной. То, что начали стенобитные орудия, теперь заканчивало время. Без должного ухода стены стремительно ветшали, разрушались, перекрытия обваливались, стирая память о том, что в замке было несколько этажей; колоны, те, что до сих пор стояли, обвил плющ. Некогда могучая твердыня стала походить на скривившийся скелет. Мрачный облик этого места породил слухи, что в развалинах оживали мертвецы, в полнолуние устраивающие безумные танцы на главном дворе, поэтому картионцы не совали туда носа. Что ж, как говорится, в каждом слухе есть какая–то доля истины.