Выбрать главу

— Честно? Не знаю, но печальный исход я не приму, пока не увижу своими глазами.

— А твои способности могут облегчить поиски?

— Я и так верчу головой, чтобы заметить хоть что–нибудь.

— А носом?

— Что носом? — не понял Дарлан.

— Ну, входит ли в твои способности усиленное обоняние? — пояснил иллюзионист, перешагивая через змеящийся корень.

— Я могу это сделать, но умение, по сути, бесполезное. Все запахи вокруг разом ударят по мне, поэтому я, скорее, растеряюсь, чем что–то найду. Возможно, если бы я жил с этими детьми пару лет, привык к их запаху, запомнил бы его, предугадав, что однажды мне это пригодится, тогда да. Я бы нашел их быстрее. Сейчас же нам остается положиться на глаза Меткости и его охотничий опыт.

По ощущениям монетчика миновал час, когда подъем закончился, и они оказались на плоской поляне, где бурно рос кизил. Ветки ближайших кустов были голы, значит, дети здесь собирали ягоды. Пока остальные передавали друг другу бурдюк с водой, Эломар обходил поляну, светя себе под ноги фонарем.

— Заинтересовало мое копье, мастер? — вдруг спросил Илиан так, чтобы другие не услышали.

— Оно не похоже на работу деревенского кузнеца. — Дарлан посмотрел в глаза молодому старосте. — Над ним корпел опытный оружейник, да и ты держишь его, как профессиональный солдат.

— Верно. Я был солдатом. В прошлой жизни. А потом стал дезертиром.

— Что ж, видимо, на это были веские причины.

— Были. Честно, я думал, вы отнесетесь к моему откровению иначе. С презрением.

— Я тоже в своем роде дезертир, Илиан, — хмыкнул монетчик. — Как говорится — ворон ворону глаз не выклюет.

— Поступая на службу, я не мог предположить, что однажды ослушаюсь приказа. Солдат во всем должен подчиняться офицерам. Но я не мог и предположить, что существуют приказы, которые мне будет стыдно выполнять. Наш командир запятнал свою честь этим распоряжением, а вот я не смог. И сбежал. На край света, где меня не найдут, чтобы призвать к ответу за преступление.

— Заботой о благополучии деревни это преступление было давно искуплено. Я вижу, как к тебе относятся, думаю, что всем будет плевать, если ты во всеуслышание объявишь себя дезертиром.

— Надеюсь, Дарлан. В любом случае, спасибо, — поблагодарил его староста.

Вскоре к ним присоединился Эломар, его тощее лицо выражало задумчивость. Он взял у Прата бурдюки и сделал большой глоток.

— Ты что–то нашел? — с надеждой спросил мельник.

— Да, Мирос, нашел новые следы.

— Не тяни, Эломар, говори!

— Ну, что сказать–то. Сюда забрел медведь, достаточно крупный.

— Аэстас, смилуйся! — Мирос выронил топор и обхватил голову руками.

— Погоди горевать, не дослушал же! Зверь пришел с западной стороны, но с детьми твоими он ничего не сделал, ни крови, ни их одежд тут нет. Наверное, он объявился тут позже, когда они еще дальше пошли. Их следы продолжаются.

— Боги! Ну что им тут не хватило этих треклятых ягод! Зачем дальше поперлись–то?

— Успокойся, Мирос, — сказал Илиан, потрогав мельника за плечо. — Еще не все потеряно.

Отец потерявшихся детей сложил руки возле рта и вновь стал кричать. Остальные повторили за ним. Когда они затихли, Дарлан заставил бурлящий в нем эфир переключиться на слух. Он прикрыл глаза. Ничего. Громкое дыхание стоявших рядом с ним мужчин, далекие крики птиц, шелест листвы да скрип ветвей. А потом, когда он уже не думал услышать что–то еще, до него донесся детский голосок. «Мы здесь, помогите».

— Я слышу их! — произнес монетчик.

— Где? — одновременно выдохнули его спутники.

— Впереди, но довольно далеко!

— Детки мои! — Мельник подобрал оброненный топор и помчался так, словно его торопили следующие по пятам демоны, даже не взяв фонаря. Остальные пятеро кинулись за ним, но угнаться было нелегко. Дарлан понимал, что сейчас Мирос почувствовал такой прилив сил, что вполне мог срубить помешавшее его пути дерево одним мощным ударом.

Они бежали, перепрыгивая ручьи, обходя мелкие озера, сбавляя ход, когда землю покрывали камни, об острые края которых было легко поранить ноги. Голоса детей становились все ближе и ближе. Мельник кричал на бегу, чудом не сбивая дыхания. Казалось, еще чуть–чуть и он сможет соревноваться с мастером Монетного двора, использующим свои способности для бега. Вскоре мужчины достигли высокой скалы, на выпирающем уступе которой сидели все трое отпрысков Мироса, живые и на первый взгляд невредимые. Внизу валялись смятые в лепешки корзины и разбросанные повсюду ягоды кизила.