— Тебя нужно срочно перевязать! — Дарлан аккуратно снял с мага испорченную куртку, а рубашку разорвал, чтобы сделать из нее перевязь. В сумке Таннета монетчик нашел флягу с крепкой сливовой настойкой. Вот и пригодилась. Они так ни разу ее и не попробовали за все дни, пока караулили копача.
— А сейчас будет еще больней, — предупредил Дарлан.
Таннет взвыл волком, когда монетчик стал лить из фляги на его раны. От заразы нужно было перестраховаться.
— Не хочу умирать, — пробормотал побледневший Таннет.
— Не умрешь, раны серьезные, но столько крови, чтобы отправиться на суд Хиемса, ты все-таки не потерял. — Дарлан еще раз изучил следы от когтей. Да, шрамы будут на зависть. — Что это была за тварь?
— Убивец. Ай! — Таннет не сдерживал стонов, пока монетчик затягивал перевязь. — Они стаями обычно охотятся.
— Выходит, нам повезло, что пробудился только он. В городе надо обработать твои раны целительной мазью и заменить то, что я тут сотворил. Лекарь из меня, скажем, не важный.
— Спасибо, Дарлан. Уже второй раз спасаешь мне жизнь. Жаль только, что теперь не узнаем, что тут готовил этот треклятый некромант и откуда он появился, если его орден уничтожен. С кем он говорил-то?
— Действительно. — Поднявшись на ноги, монетчик зашагал к бюро, подобрав по пути с пола клинок. Ступал Дарлан неспешно, следя за мертвецами на столах. Слава богам, они так и не зашевелились.
Бездыханное тело некроманта лежало в нелепой позе. Потускневшие глаза колдуна смотрели в потолок. На средней полке бюро Дарлан увидел отсеченную от трупа молодой женщины голову. Ее рот с синими губами был закрыт, а в глазницы были вставлены свет-кристаллы, заключенные в небольшие стеклянные сферы. Что же это такое? Тот самый эксперимент, о котором упоминал колдун? Внезапно кристаллы засияли, словно два маленьких багровых солнца, а безжизненные уста на, казалось бы, навечно застывшем прекрасном лице вдруг разомкнулись.
— Кто здесь? — голос, который исторгла мертвая голова, нельзя было назвать человеческим. Он одновременно хрипел, гудел и скрипел металлом о металл. Этот голос звучал так, будто какое-то существо пыталось говорить, хотя его глотка не предназначалась для речи. Дарлан ощутил, как давно забытое чувство ужаса скрутил его желудок. Демон?
— Кто здесь? — повторили синие губы.
Не ответив на вопрос, монетчик без лишних сомнений разрубил голову пополам. Свет-кристаллы тут же погасли, а Дарлан поспешил отвернуться от бюро. Хватит с него некромантских экспериментов. Где же воины Орвальда, пора им уже явиться.
Когда монетчик возвратился к Таннету, он нашел парня без сознания. Что ж, хорошо, что он не слышал этого жуткого голоса. Легче будет засыпать.
5
Поднявшись в комнату Таннета на мансарде «Лорда Дракона», Дарлан обнаружил его пробудившимся. Юный маг лежал на кровати, положив под голову руки; лекарь, менявший ему перевязь, советовал проводить больше времени на животе, но проспав так всю ночь и часть утра, Таннет теперь стойко терпел боль от саднящих на спине ран. Он мельком посмотрел на монетчика, а потом снова уставился на косой потолок, хотя разглядывать там было совершенно нечего. Взяв стул, который обычно находился возле двери, Дарлан подошел к койке иллюзиониста и присел. Затянулось короткое молчание.
— Как ты? — прервал его монетчик.
— Бывало и получше. — Таннет продолжал пялиться вверх. — Ты, кстати, порвал мою счастливую рубашку, а я, между прочим, носил ее еще во время учебы.
— Во-первых, сначала ее порвал убивец. А во-вторых, эта счастливая рубашка спасла тебе жизнь.
— Пусть так. Но ведь теперь ты бросаешь меня.
— Не бросаю, Таннет, мне просто нужно уехать, я и так задержался в Балтроне дольше, чем следовало. Мы встретимся потом, когда ты поправишься. Если мне не изменяет память, мы уже обсуждали это. Охота на чудовищ продолжится позже.
— Встретимся? Скажи, на милость, как я тебя найду? — спросил иллюзионист, наконец-то повернув к Дарлану голову. Видимо, он боялся, что монетчик передумал заниматься их делом, потому и вел себя так, словно его обидели.
— Я буду стараться посещать крупные города на пути, — сказал Дарлан. — Знаешь банк «Кордан и братья»?
— Да, у меня даже счет у них открыт, хотя и пустует давно.
— Великолепно! Тогда ты в курсе, что они оказывают почтовые и курьерские услуги. Буду оставлять для тебя письма, по ним ты легко отследишь меня.
— Может, мне проще сразу поехать с тобой?
— Таннет, раны не зажили, не хочется, чтобы ты истек кровью через пару часов дороги.
— Проклятый убивец, — проворчал парень. — Напал без предупреждения.
— На будущее, если ты все-таки собрался не просто консультировать меня о чудовищах, но еще и принимать участие в охоте, нужно заиметь хоть какое-нибудь оружие. — Дарлан встал со стула. — Иллюзорный арбалет, конечно, штука полезная, если надо припугнуть человека, но зубастой твари на него плевать. Кстати, заслугу в раскрытии тайны острова, плавающего в озере, Орвальд присвоил себе. Нас с тобой запомнят в Балтроне как тех благородных рыцарей, что извели кладбищенского трупоеда.
— Свинья неблагодарная. Ну, хоть с оплатой не обманул, гад. Не звал тебя на службу господин бургомистр?
— Если бы звал, я бы не согласился.
— Хороший ты человек, Дарлан. Иди уже, увидимся, мастер Монетного двора.
— Отныне я монетчик, истребитель чудовищ, Таннет. Ты был прав, ничего оскорбительного в этом слове нет. А Братство осталось в прошлом. До встречи!
Распрощавшись с гостеприимной хозяйкой «Лорда Дракона» и ее псом, Дарлан приготовился покинуть постоялый двор. Рябой конюх подвел к нему кобылу гнедой масти, которую монетчик купил, получив обещанную награду у правителя Балтрона. Он долго выбирал ее, зато теперь в глубине души был уверен, что не пожалеет. Ласково погладив густую гриву, Дарлан забрался на лошадь и слегка ударил ее пятками. Копыта звонко застучали по мостовой. Улицы славного Балтрона купались в солнечных лучах, мимо монетчика шли добрые жители города, кто с корзинами, полными свежего хлеба, кто с пустыми руками. Дарлан ехал с накинутым капюшоном, чтобы встречный народ не доставал его благодарностями. Ох и наследил же он здесь. Тем, кого выслали за ним из Фаргенете, не придется долго расспрашивать горожан, не видели ли они зеленоглазого мастера Монетного двора. Но что сделано, то сделано.
До Дарлана доносились разговоры прохожих, многие все еще обсуждали случай на Самоцветном озере. А ведь скоро слухи о возродившемся ордене некромантов разнесутся по всему свету. Бургомистр уже отправил вести в Капитул магов, королю Дретвальда и в Святой город. Солдаты Орвальда обыскали каждый клочок острова, но ничего не обнаружили. Лишь в подвалах некромантской крепости были найдены спящие убивцы и останки недоеденных ими тел. Сам Дарлан не спускался в эти казематы, но глядя как тошнит и выворачивает наизнанку бывалых воинов, мог представить, что за кошмар там творился. Чудовищ без промедления сожгли. Теперь на магическом острове хозяйничали инквизиторы, которые должны были установить — не сотворил ли эту землю какой-нибудь демон. Дарлан не знал, правильно ли он поступил, умолчав о том, что услышал в логове некроманта. У него до сих пор не выходил из головы тот голос, что раздался из мертвых уст, страшный, противоестественный, потусторонний. Кем было это таинственной существо, которое колдун называл господином? Что за эксперименты они проводили на острове? Не твое дело, одернул сам себя Дарлан, не вмешивай себя туда, куда не следует.
У городских ворот на виселице болталось два тела. Черные вороны восседали у них на плечах, потихоньку отклевывая плоть от лиц мертвецов. Местные мальчишки упражнялись в меткости, кидая в пернатых камни. Вороны с карканьем, нехотя взлетали с насиженных мест, чтобы потом вернуться. Помощника некроманта еще было можно узнать, несмотря на работу птиц. Орвальд, вручая деньги Дарлану, поделился с ним результатами допроса. Усач под пытками выдал только имена своего хозяина и пары соглядатаев, от которых колдун получал сведения, когда лучше не приближаться к кладбищу, больше иллюзионист ничего не знал. Другим повешенным был как раз один из этих шпионов — сержант личной гвардии бургомистра. Его вздернули голым, предварительно оскопив, а на груди углем написали — предатель. Второй агент некромантов сбежал, не оставив следов, стража тщетно прочесывала город.