— А я всего лишь шучу, — громко засмеялся инквизитор. — Видели бы вы свое лицо. Дарлан, ну смешно же.
— Самую малость, — с улыбкой согласился монетчик, глядя на мага, который был готов спрыгнуть в реку.
— Простите, Таннет, чувство юмора меня иногда подводит, не обижайтесь. Откуда же у вас эти потрясающие познания?
— Из книжки, — обиженно буркнул иллюзионист.
— Всегда утверждал, что книги спасут этот мир. Она с вами?
— Осталась в «Золотой подкове». Это бестиарий.
— Бестиарий? Надеюсь, вы в курсе, что причисление демонов к, хм, бестиям — равносильно признанию в собственной глупости? И это я не про вас, а про автора этой занимательно работы. Что отличает бестию, сиречь, зверя от человека?
— Наличие души и разума? — предположил Таннет.
— Именно, душа и разум милостью богов превратили нас в тех, кто мы есть. — Чаран замолчал, устремив взор к небу, а потом продолжил: — Будем честны, не только нас, но и другие народы, что уже не живут рядом с нами. Так вот, дорогой мой студиозус, люди почему-то очень склонны к забывчивости. Начнем издалека. Кто такой Малум?
— Враг всех народов.
— А кем он был до этого?
— Четвертым богом людей?
— Попали в самую суть, Таннет, — кивнул инквизитор. — Когда Аэстас, создавшая нас, людей, даровала во владении Хиемсу и Колуму часть земли и небес нашего мира, ее любимый муж Малум озлобился. Эта злоба в совокупности с ревностью и завистью исказили его сущность так сильно, что он предал своих братьев и жену. Чтобы отомстить коварный бог сотворил демонов, наделив их магическим даром. Для чего?
— Проклятье, когда уже закончится этот мост, — проворчал иллюзионист, вызвав новый приступ смеха у Чарана. — Чтобы стереть с лица земли людей, урсалов, иренгов и элоквитов?
— Да, но не просто стереть, а заменить их своими созданиями, дабы страдали и остальные боги, не только его родня. При этом демонов он творил не безмозглыми существами. У них тоже есть душа и разум.
— Да, но ведь когда Малума разбили, а демонов прогнали во Тьму, они потеряли все это, превратились в животных!
— В корне неверное утверждение, — покачал головой Чаран. — Вот бросить вас в темницу лет на двадцать, посмотрим, как вы будете себя вести, если удастся после побега не сойти с ума. Демоны не стали зверьми, их души словно уснули без тела, а разум помутнен. Поэтому, если им удается высвободиться из заточения, они ведут себя как хищные бестии. Они всего лишь повинуются инстинктам. Но вы, Таннет, и вы, Дарлан, наверняка знаете, что демонов еще можно вызвать из тьмы с помощью ритуалов или манипуляций с эфиром. Например, чтобы они исполнили желание, обогатили или кого-нибудь убили. Эти самые ритуалы неким образом возвращают разум демонам, они начинают мыслить и чувствовать. Именно поэтому я считаю, что писать о демонах в бестиарии глупо.
— Наверное, — неуверенно протянул иллюзионист, почесывая подбородок. — Пусть так, однако, благодаря этому самому бестиарию, я хорошо в подобных тварях и разбираюсь.
— В теории! — подмигнул инквизитор. — Как раз сегодня вам и представится случай повидаться с хитрой породой демонов! Изучить на практике. С ними биться тяжелее, чем с теми, кто сбежал из тюрьмы случайно, уж поверьте. У меня не так много шрамов на теле, но все они от когтей и зубов только тех созданий Малума, что вернулись из вековечной тьмы по воле людей.
Вскоре всадники спустились на каменистый берег Медвежьего острова, где их встретил отряд вооруженных солдат из личной гвардии короля. Их лица были напряжены, а десницы лежали на рукоятях мечей или обхватывали древка копий и алебард. Дождавшись открытия ворот, окованных сталью, Чаран, Дарлан и Таннет въехали во внутренний двор. Здесь ощущение беспокойства, царившее над городом, давило еще сильнее. Немногочисленные слуги жались к стенам хозяйственных построек, только плечистый кузнец, как в ни в чем не бывало, стучал молотом по заготовке клинка. Этот одинокий металлический звон тревожным колоколом разносился по двору. Участок, предназначенный для тренировок гвардейцев, пустовал, все они либо находились на стенах, либо небольшими отрядами патрулировали периметр. Главный камердинер Медвежьего замка ожидал их у входа в основное крыло. Это был пожилой мужчина в камзоле королевских цветов с шикарными бакенбардами, обрамляющими морщинистое лицо. Всадники спешились, и конюхи забрали их лошадей.
— Я провожу вас в малый зал, господа, — произнес, поклонившись, камердинер и повел их через богато обставленную коридорную. Дарлан оценил обстановку трезво, потому что не раз видел дворцы изнутри, а вот Таннет восхищенно разглядывал и длинный ковер, который красной дорожкой бежал под ногами, и стены, задрапированные дорогими гобеленами. С потолка на специальных креплениях в форме ладоней свисали крупные свет-кристаллы. Миновав галерею, вдоль которой высились пустые доспехи разных эпох, они остановились у дверей, ручки которых представляли собой искусно вырезанные медвежьи головы. Камердинер отворил двери и жестом пригласил войти внутрь.
Малый зал был полон людьми. Здесь присутствовали трое инквизиторов, с десяток гвардейцев, королевские советники и слуги. Сам государь Дретвальда, его Величество Альмар из дома Савел, первый этого имени, стоял возле не зажженного камина, облаченный в полный комплект лат. Шлем в виде, разумеется, раскрытой пасти медведя покоился на каминной полке. Королю было немногим за тридцать, волосы он предпочитал не стричь, а собирать в хвост. Он обладал волевым лицом с мощным подбородком и по праву считался красавцем. Завидев прибывших, Альмар, гремя доспехами, зашагал к ним.
— Господин Чаран… — начал он, а потом осекся, когда его взгляд зацепился за татуировку Дарлана. — Мастер Монетного двора? Так быстро?
— Ваше величество. — Монетчик преклонил колено. — К сожалению, я не прислан магистрами на замену почившему собрату.
— Встаньте. Оставим придворный этикет до лучших времен. Зачем вы привели этих людей, Чаран?
— Это охотники на чудовищ, мой король, — представил их инквизитор. — Они любезно согласились помочь мне в уничтожении демона. Это мастер Дарлан и его верный компаньон Таннет, маг-иллюзионист.
— Постойте. Мой дорогой дядюшка Орвальд присылал весть, что решил проблему с таинственным островом на Самоцветном озере не без участия двух героев — монетчика и иллюзиониста.
— Мы эти герои и есть! — выпалил Таннет и поспешно добавил: — Ваше Величество.
— Великолепно! — воскликнул король. — Теперь это тварь живой не уйдет, если, конечно, снова появится.
— Появится, — кивнул Чаран. — Когда кто-то призывает демона для убийства, оно либо свершается, либо погибает отродье Малума.
— Об этом я хотел с вами поговорить. Все вон! — рявкнул Альмар. — Пусть останутся инквизитор Чаран и охотники на чудовищ.
— Но Ваше Величество, — осмелился возразить воин с нашивкой капитана гвардии на плаще. — Вы же сами велели усилить вашу безопасность!
— Вот и усильте ее за дверью. Выполняйте приказ.
Когда в зале осталось четверо, король подошел к высокому стрельчатому окну, через которое проникал солнечный свет. Он постоял немного в тишине, а потом, резко обернувшись, сказал:
— Я буду участвовать в охоте с вами.
— Ваше Величество, — с неизменной улыбкой обратился к нему Чаран. — Ваш энтузиазм и стремление достойны похвалы, но разумно ли это?
— Тварь и тот, человек, что вызволил ее из заточения, виноваты в том, что погибли верные мне солдаты и мой близкий друг — Варидан. Моя жена, беременная нашим первенцем, наследником Дретвальда, могла потерять ребенка. Мне нанесено личное оскорбление, а вы спрашиваете — разумно ли это?
— Мой король, вам очень повезло, что дела Святой инквизиции привели меня в эти жаркие дни в ваше доброе королевство. Ибо я категорически против вашего участия, и смею утверждать, что это спасет вам жизнь.
— Я ведь могу и приказать вам! — процедил Альмар, сжав зубы.
— Можете, воля ваша, — безропотно согласился Чаран, его улыбка при этом стала еще шире, но тон заметно изменился. Дарлану уже довелось слышать такой у ворот Годстрона. — Но Карающая длань подчиняется лишь Патриарху и Верховному инквизитору, а Чаран Калебри — подданный Халазана. Если вы все-таки отдадите такой приказ, я просто откланяюсь и уеду дальше. Возможно, вы справитесь тут и без меня. Наверняка ценой жизни еще нескольких людей, если свою удастся сохранить.