— Я же вам сказал, что товар обратно не принимаем — собравшись с силами, прошептал нумизмат.
— Я не знаю, как, но забери ее от меня — подавшись вперед, зашипел я прямо в лицо собеседнику.
Мужчина подобрал какой-то прутик, и осторожно спихнул мою монету с прилавка.
— Ты думаешь я после этого уйду….
— Отойдите от меня, отойдите — вдруг на всю алею заблажил продавец.
Ко мне стали подтягиваться его коллеги. Один из них, осторожно взяв меня под локоть, стал деликатно, но настойчиво подталкивать к выходу:
— Товарищ, ну не надо тут скандалить. Человек и так со здоровьем проблемы имеет, полгода из-за нервного срыва в больнице пролежал, ну имейте же снисхождение.
Я плюнул и пошел прочь. Рубль остался лежать среди прелых листьев, все равно я знал, что это ненадолго.
Глава шестая
Чудесное спасение
Я шел, пиная кучи желтых листьев, ненавидя….не знаю, что-то ненавидя. Зуд совершать покупки жег меня изнутри. Тут еще от банка пришло сообщение, что мне увеличен кредитный лимит, и я в каком-то тумане, снял из банкомата всю сумму, а бесноватый рубль гнал меня, как дичь к новым покупкам.
— Привет — на плечо опустилась рука.
Я обернулся и лицо расплылось в улыбке.
— Привет, Олег. Давно не виделись.
— Да уж, полгода, наверное. А пойдем, выпьем.
— Пойдем — сразу же ответил я, а потом губы, помимо моей воли, произнесли фразу: — Только я плачу.
— Идет, а то я на мели.
Когда третий большой бокал пива нашел свое место в моем желудке, меня чуть отпустило, даже возникло ощущение, что мои неприятности, по сравнению с жизнью приятеля совершеннейшая ерунда.
— Ты понимаешь, третий год уже, или увольняют через неделю, либо зарплату задерживают по полгода, а потом платят в два раза меньше чем обещали. Я уже не знаю, что делать. Наташка уже со мной не разговаривает, чувствую себя каким-то жирным трутнем, который ни хрена не делает. Какой-то заколдованный круг, из которого вырваться не могу. Вчера опять с работы попросили, сказали, что не выдержал испытательный срок, а зарплата пошла в погашение недостачи на складе.
Да, Олег, беда. У меня тоже проблем вышке крыши, тоже настоящий заколдованный круг, не знаю, что и делать…
— А что у тебя?
— Объяснить сложно, проще показать.
Я вытащил из кармана свой рубль:
— Видишь его?
— Конечно.
— Запомни его, а лучше, чем ни будь пометь. Есть ручка?
— Щас — Олег достал из кармана черный маркер и нарисовал на поверхности монеты какую-то загогулину.
— А теперь смотри- я подозвал официантку рассчитался с ней, демонстративно добавив к процентам на «чай» еще и разрисованную монету. Девушка удивленно взмахнула длинными ресницами, но рубль забрала и поблагодарила. Через пару минут исчирканный рубль был извлечен из кармана брюк.
— О! Это фокус какой-то?
— Это такой фокус, что мне дышать не дает — я рассказал приятелю о своей чудесной монете.
— И что, никак нельзя избавится.
— У меня пока не получается. Я понял, что его можно только продать. Но я придумаю, как это обделать.
Олег вцепился в мою руку:
— Серега, продай мне его!
— Ты чего, друг? Он только зло приносит. Не надо тебе этого.
— Серега, продай, я тебя умоляю. Мне без него не жить.
— Олег, я тебе его конечно могу продать, но я тебя предупредил….
— Я тебя услышал. За сколько продаешь?
— Два рубля.
Монетка исчезла в кармане Олега, на скатерть упала другая, чуть больше размером. Олег встал, как-то снисходительно посмотрел на меня сверху вниз:
— Ты, Серега, всегда был парнем не очень сообразительным, прошел ты мимо своего счастья. Давай, еще увидимся.
Глава седьмая
Финал
Звук трели внутреннего телефона в пять утра был особенно мерзок. Я долго шарил рукой, пока не нащупал трубку.
— Да, слушаю.
— Серега, собирайся скорее, бери папку, машина «под парами».
— Что случилось?
— Сторож детского садика позвонил, у них на детской площадке труп висит, а скоро родители детишек поведут. Давай, собирайся, прокурорский скоро подъедет.
Когда покойника сняли с дерева, и положили на землю, я, надев перчатки, полез в карманы в поисках документов или последней записки. Нашлось и то, и другое. На клочку бумаги черным маркером было написано «Деньги зло», а с первой страницы паспорта на меня смотрел молодой и улыбающийся Олег. За моей спиной кто-то хихикнул. Я обернулся, но сзади никого не было. Прокурорский уже уехал, а участковый сидя в УАЗике, строчил протокол осмотра. «Труповозка» терпеливо ждала у ворот, возле нее светили огоньками сигарет фигуры санитаров. Мы успели, до открытия садика оставалось еще тридцать минут. Я посмотрел на землю. Возле окоченевшей ладони моего приятеля зловеще поблескивала знакомая монета. Я наступил на нее, подумал, а потом, сильным пинком, отправил в темную щель под большой металлической верандой. Надеюсь, что лет через тридцать, когда веранда обветшает и ее разберут, дьявольская монета успеет превратится в прах.