Мне было семнадцать, когда Франческа и Стефано появились в Монфорте – приехали они, надо сказать, довольно неожиданно; было ощущение, что ничего не было – и вдруг через день они уже открывают здесь свой бизнес.
Обосновались они в давно пустовавшей энотеке Бруно Кавелли, небольшой, размером с чулан, винной лавочке. Над ней располагалась небольшая квартирка, такая маленькая, что никому на протяжении многих лет и в голову не приходило ее сдавать.
Честно говоря, меня не сильно заинтересовала новость о том, что в нашем городке открылся магазин нижнего белья. Модели, выставленные той осенью в малюсенькой витрине, были совсем не похожи на то, что нравилось мне; даже отдаленно. Обычно я покупала белье в универмагах Альбы или Турина; оно было кремового или телесного цвета, я предпочитала неяркие, пастельные оттенки. Франческа же предлагала роскошные, изысканные, даже немного вычурные модели; замысловатые комплекты, украшенные бантиками и вышивкой. Некоторые из них были декорированы цветами из кружева или мелким жемчугом. Они словно появились из другого мира, не имевшего ко мне никакого отношения.
Одеяния – уже много лет спустя я понимаю, что вновь теряюсь и употребляю слова, которые использовала Франческа. Я не помню, чтобы она произносила “дамское белье”, и уж тем более “нижнее белье”. Она также избегала слов, описывающих разные фасоны: бюстье, корсет, пеньюар и так далее. А если говорить о бюстгальтерах-бра, моделях с получашечками, бюстгальтерах со смелым вырезом, вариантах без косточек, «балкончике», – то их она использовала с чисто утилитарной целью, чтобы просто отличить одну модель от другой.
Каждый предмет всегда были одеянием, иногда моделью. Франческа проходила обучение, как мне позже рассказывал Стефано, в престижной школе мод в Париже – и именно так ее приучили выражаться о подобных вещах.
Почему же эти двое выбрали Монфорте? Это стало настоящей загадкой.
Магазинов в нашем городке было немного, меньше дюжины, и это включая цветочную лавку и лавки зеленщика и мясника, в которых торговали прямо на крошечной piazza. Если же вам требовалась стиральная машина или телефон, стоило сообщить об этом Филиппо Стауру, электрику, и он привозил все необходимое в своем фургоне. Если же кто-то хотел купить автомобиль, ему предстоял путь в один из дилерских салонов по направлению к Альбе; а за десертами и выпечкой надо было ехать в известную кондитерскую в Бароло. В голове не укладывалось, как городок, который не имел своей собственной pasticciere, мог позволить себе магазин нижнего белья, пусть даже самый крошечный.
«Да они прогорят к Рождеству», – уверяло большинство.
Бабушка Роза, державшая аптеку, в которой работала моя мама, была одной из тех, кто громче всех выражал свой скептицизм. «Надеюсь, Бруно хотя бы получил деньги за аренду помещения вперед, – сказала она, недовольно хмыкнув. – Не похоже, что эти двое задержатся в наших краях, если дело у них не заладится».
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
– Ну как же, они приехали сюда явно не по собственному желанию, – ответила бабушка Роза уклончиво. – Возможно, разорились. А может, и пережили что похуже. Я даже не уверена в том, что они женаты.
А вот это походило на правду. Когда в тот день по дороге домой я проезжала на велосипеде мимо крошечного магазина, я увидела, что рядом с дверным звонком появилась карточка, гласившая Francesca Gavuzzo & Stefano Morelli. Ничего необычного в этом не было – ведь, как правило, женщины в Италии не берут фамилию мужа, хотя в городках, подобных нашему, было бы естественнее подписать к фамилии слово «синьора», чтобы было понятно, что женщина замужем. Но что действительно вызвало мое любопытство, так это то, что первой значилась ее фамилия.
Я слезла с велосипеда, намереваясь прочесть карточку. И в тот момент, когда я ее разглядывала, я поняла, что за мной кто-то наблюдает. Элегантная женщина по ту сторону стекла, одетая в довольно строгий кардиган красного цвета, спокойно смотрела прямо на меня.
Позади нее появился мужчина. Они были приблизительно одного возраста, (думаю, обоим около тридцати), – но что-то в том, как он двигался, его учтивые, почти по-женски плавные движения, убеждают меня, что именно она в этой паре главная.
Мне стало неловко от того, что меня поймали с поличным, и я вежливо кивнула обоим. Женщина кивнула в ответ. Мужчина, настроенный более решительно, в знак приветствия поднял руку.