На следующий день мой путь снова лежал мимо магазина. К тому времени я уже успокоилась, решив, что накануне у меня просто разыгралось воображение, и это было чистой воды совпадение, что на витрине выложили белье в моем стиле именно тогда, когда я задумалась о приобретении чего-то новенького.
Я снова бросила взгляд на витрину… И тут же засомневалась, права ли я была в своем гневе. Ведь ничего страшного, если я просто узнаю, сколько стоит такая модель. Я уже было взялась за ручку двери – но вдруг увидела, что внутри посетитель, мужчина средних лет. Он держал кружевные трусики-стринги прямо перед глазами и, казалось, внимательно изучал, пропуская их, будто веревочку, сквозь пальцы, словно играя с кошкой. Франческа стояла рядом и терпеливо ждала, пока он сделает выбор. Тут она подняла глаза и увидела меня, мнущуюся снаружи, и как мне показалось, едва заметно мне кивнула; а может, даже улыбнулась.
Я быстро отвернулась.
На следующий день мне случилось проходить мимо в середине дня. На улицах никого не было видно – в те времена все обычно возвращались обедать домой, и сиеста длилась до трех, а то и до четырех часов. Но магазинчик был открыт. На этот раз я не стала медлить, открыла дверь и решительно вошла.
Франческа сидела возле прилавка и читала газету. Она подняла на меня глаза и улыбнулась.
– Buongiornoу – произнесла она без удивления.
– Buongiorno, – эхом отозвалась я.
Я огляделась. Снаружи казалось, что магазин просто утопает в кружеве и атласе, но, оказавшись внутри, я поняла, что ассортимент не так уж богат. Здесь не было ни крючков, ни вешалок с моделями, которые можно было бы бесконечно крутить в руках и рассматривать, – только четыре-пять винных полок в виде пчелиных сот, на каждой из которых располагалось по два-три комплекта белья. Все они были аккуратно сложены и красиво подсвечены миниатюрными яркими лампами. Мне даже пришла в голову неловкая мысль, что, если я не попрошу показать мне модели в витрине, то исчерпаю ассортимент магазина за пять минут.
Казалось, Франческа поняла природу моей нерешительности. Momento, – сказала она, исчезнув в подсобном помещении. А через мгновенье вернулась с тремя кипенно-белыми коробками в руках. Положив их на прилавок, она открыла верхнюю и приподняла так, чтобы мне было видно то, что лежало внутри: красивые хлопковые панталоны и подходящий по цвету бюстгальтер – такие же, как в витрине.
Франческа воззрилась на меня в ожидании реакции.
– Они очень красивые, – произнесла я, раз уж от меня ждали комментария. – Это мой размер? Я ношу 95С.
– Понимаю, почему вы так решили, – ответила Франческа. – Но на самом деле ваш размер 90В. – Она указала мне на небольшую нишу в магазине. Она была отгорожена шторкой и могла быть использована как примерочная. – Если хотите, можете взглянуть, – с этими словами она вернулась к своей газете, словно совершенно не интересуясь моими действиями.
Я пошла и примерила один из бюстгальтеров. В кабинке висело красивое позолоченное резное зеркало, стоявшее на полу и закрывавшее собой полностью одну из стен в этом крошечном пространстве. Магазин был настолько мал, что я могла уловить шелест переворачиваемых Франческой страниц.
Как я и ожидала, бюстгальтер оказался не того размера. «Слишком маленький», – крикнула я.
Шторка тут же отодвинулась – Франческа окинула меня критическим взглядом:
– Нет, не маленький. Просто вы привыкли носить размер, который вам велик. – Она потянула за лямочку, чтобы посмотреть, сколько еще оставалось места. – Видите, какая образуется округлость?
Глядя на себя в зеркало, я и правда увидела, что, хотя бюстгальтер и доставлял мне с непривычки некоторый дискомфорт, будучи затянутой сильнее, моя грудь выглядела полнее, и эта полнота придавала моему силуэту большую соблазнительность.
– Носите с ним обтягивающий пуловер, – порекомендовала Франческа. – И забудьте о тех мешковатых свитерах, в которых обычно красуетесь, парни вам проходу давать не будут. – Она многозначительно подняла идеально выщипанную бровь. – Если вы конечно готовы к тому, чтобы они не давали вам проходу.
Не зная, что на это ответить, я пожала плечами.
– Шесть тысяч лир, – сказала Франческа решительно, хотя я даже не спрашивала о цене. – Это за бюст. А панталоны – четыре тысячи.
Десять тысяч лир! Да я никогда в жизни столько не тратила на одежду, не говоря уже о белье, которое никто, кроме меня, никогда и не увидит.
Франческа вздохнула.
– Посмотрите сами, – сказала она, поворачивая меня за плечи к зеркалу. Какое-то время мы обе смотрели на мое отражение. Вы красавица, – добавила она. – Хотя думаю, вы и сами это знаете.