В работах наших историков также иногда проскальзывает известная переоценка роли Хубилая. Например, историк А. Амур пишет: «Даже некоторые историки говорили о том, что Хубилай-де положил начало распаду империи. Хубилай, сын (не сын, а младший брат. — Ч. Д.) Монкэ-хагана, начиная с того времени, когда сам Чингис-хан был жив, упорно занимался политическими вопросами; завоевал силой, подчинил и объединил Южный Китай, Тибет и многие другие страны Восточной Азии. В ту эпоху Хубилай был самым умным и мудрым из потомков Чингис-хана. Так как Хубилай получил хорошее образование и обладал способностью управлять народом, то он и был избран ханом. Как бы то ни было, в ту эпоху именно Хубилай был тем человеком, который непременно должен был сесть на хаганский престол»[121]. Пусть в оценке Амура будет часть правды, но, чересчур преувеличивая роль Хубилая, он невольно затушевывает реакционные стороны его деятельности. Хотя война между братьями Ариг-Богом и Хубилаем и представляла собой ту же борьбу за престол между царевичами, которая часто вспыхивала в период средневековья, но, судя по ходу событий и конечному результату, в деятельности первого имелась прогрессивная тенденция — руководствуясь политической традицией Монголии, созывать великие курилтаи на монгольской земле и оставить центр страны на исконной монгольской территории, борьба же Хубилая преследовала цель нарушить указанную политическую традицию и перенести столицу монгольского государства в чужую страну[122]. Тем не менее нельзя забывать, что Ариг-Бог был одним из крупнейших представителей феодальной знати из «золотого рода» Чингиса — сторонников монгольской старины и что вся его деятельность, так же как и Хубилая, была направлена на защиту интересов господствующего класса, против народа. Но, как бы там ни было, при оценке их деятельности надо учитывать, что за борьбой между этими феодалами за хаганский престол стоял вопрос о судьбах монгольского государства.
2. Перенос столицы монгольской империи
В XIII в. Каракорум был одним из крупных городов на Востоке. Он представлял собой тогда не только политический, экономический и культурный центр Монголии, но и крупный узел международных отношений.
Монголы объясняют название Каракорум по-разному, именуя его «хара хорин» («черная запретная крепость»), «хара курэм» («черные камни»), «хара хорум» («черные обломки»), «хара кэрэм» («черный замок»), «кор или кол хорин» («место, о котором запрещено говорить» или «место, куда запрещено ступать ногой») и «хорин гэр» («двадцать юрт») и т. д. Изучение значения всех этих словосочетаний, возможно, покажет, что они не совсем необоснованны. Например, в древности отводились специальные места, где собирались со всех сторон вожди племен для обсуждения государственных дел. Их называли «когэр хориху гэр», «йарилчаху гэр» или «когоролдэху гэр» («юрта, о которой запрещено говорить», «юрта переговоров» или «юрта бесед»), поэтому город назвали «когэр хорин» — «запретная крепость». Во Внутренней Монголии до недавних пор сохранялись земляные фундаменты двадцати юрт, поставленных рядами, как на улицах города, и назывались они «хорин гэр» — «двадцать юрт». Местные жители сообщают: «История говорит о том, что во времена Чингис-хана монголы поставили двадцать юрт в ряд и создали свою столицу. По этой традиции ставится княжеская ставка из двадцати юрт». Во времена Лигдэн-хана (1604–1634) отдавалось предпочтение княжеским ставкам, состоявшим из двадцати юрт. Вплоть до гоминьдановского периода во Внутренней Монголии ставилось двадцать юрт в самой середине юрточного города, собиравшегося во время пиров, устраивавшихся ноянами хошунов и сеймов.
Название Каракорума в китайских источниках передается как «Хэ-ла хэ-линь». Наши исследования осложняются тем, что едва ли возможно транскрибировать «курэм» или «хорум» как «хэ-линь». Тем не менее при рассмотрении каждого компонента сочетания становится ясным, что китайское «хэ-ла хэ-линь» происходит от монгольского «хара курэм» — «черные камни».
Некоторые историки считают, что город был назван Каракорум на том основании, что его построили на старых развалинах уйгурского города Каракорума (VIII в.). Тюркское «кара корум» — «черные обломки» соответствует монгольскому «хара курэм». Нет основания утверждать, что в монгольском языке это словосочетание заимствовано непременно из тюркского или что в тюркском — из монгольского. Так как когда-то было выбрано тюркское название Каракорум, несмотря на наличие монгольского «Хара курэм», и употреблено в литературе, в настоящей работе я также применяю это название, вошедшее в обиход и зарегистрированное в исторических трудах.
122