С целью укрепления своего господства в Китае монгольский правящий класс во главе с хаганом династии Юань проводил политику, согласно которой в административном аппарате монголы возглавляли учреждения, а уйгуры, другие тюрки и персы являлись их помощниками, одновременно привлекались китайцы[147]. Господство монгольских завоевателей в Китае удерживалось благодаря не только подавлению со стороны жестокой администрации, но и опоре на мощь большой армии[148].
Так как армия была главной силой, на которой зиждилась власть в империи Юань, монгольские завоеватели придавали ей важное значение, держали ее под непосредственным контролем и всеми мерами старались оградить ее от китайского влияния. В эпоху Юань организация монгольской армии не претерпела больших изменений по сравнению с временами Чингис-хана. Под руководством Хубилая находилась армия, оккупировавшая многие восточные страны, с помощью которой он создал феодальное по характеру государство Юань с центром в Китае.
В течение 11 лет (1260–1271) Хубилай, находясь на престоле великого хана монгольской империи, продолжал завоевание Китая.
Создание империи Юань с центром в Китае неоднократно наталкивалось на сопротивление монголов. Эту борьбу возглавлял влиятельный ноян Хайду, последовательно придерживавшийся политики Ариг-Бога. Хайду славился как самый умный и проницательный из потомков Огодэй-хагана. Во времена Монкэ за организацию заговора против хагана он был удален из столицы на поселение в далекий край в горах Тарбагатая. Из всех сосланных в дальние края ноянов Монкэ больше всех опасался Хайду. В целях предосторожности он даже держал наготове особые войска по эту сторону Тарбагатайских гор.
После смерти Монкэ-хагана сторонники Хайду прилагали все усилия, чтобы хаганский престол наследовали представители рода Огодэя. Проводя политику, направленную на еще большее обострение борьбы между Ариг-Богом и Хубилаем, они всеми способами сеяли раздор между ними. Поддерживая Ариг-Бога, они увеличивали свои вооруженные силы. Хайду всегда был одним из решительных противников переноса столицы государства в Китай и создания империи Юань с центром в этой стране.
В конце 1264 г., после поражения Ариг-Бога, Хайду немедленно начал вооруженную борьбу с Хубилаем. Главные силы его армии сосредоточились на берегах р. Эмиль.
Хубилай принял все меры предосторожности на случай наступления Хайду, подготовил армии для контрудара и назначил главнокомандующим своего сына Номухана.
Одновременно Номухан занял место царевича, ведающего делами, относящимися к собственно Монголии. Он получил полномочия, живя в Каракоруме и «умиротворяя» окраины Монголии, принимать любые самостоятельные решения, связанные с подавлением Хайду. По прибытии в Каракорум Номухан спешно провел подготовку к полному разгрому войск Хайду в случае их вторжения, сконцентрировал в столице отборные монгольские части и приказал проводить военные учения с ними.
Номухан регулярно высылал части для патрулирования вокруг Каракорума. В то же время он отправлял послов для заключения союза с монгольскими ноянами улуса Чагатая и Золотой орды. Раньше всего ему удалось договориться о временном союзе и заключить соглашение с улусом Чагатая, куда он неоднократно посылал гонцов от имени своего отца Хубилай-хагана с китайскими предметами роскоши в качестве подарков. По этому соглашению чагатайский князь Чапар обещал выставить против Хайду дозоры из своих войск[149].
Номухан отправил послов в Золотую орду, так же как и в случае с Чагатайским улусом, от имени своего отца. Хан Золотой орды Монкэ-Тэмур согласился выслать войска на помощь Хубилаю в случае нападения Хайду на государство Юань. Хотя Номухан таким образом за короткий срок сумел направить силы других улусов против Хайду, но союз с ними был непрочным.
Пока Номухан был занят привлечением на свою сторону части улусов монгольской империи, Хайду также не сидел сложа руки. Он направлял послов в другие монгольские улусы, разъясняя чингисидам правоту своего дела и увещевая монгольских ханов выступить на его стороне.
В одном из писем Хайду, отправленном с послом к монгольским ноянам, говорилось: «Ведь завещали же нам Чингис-хан и наши деды-предки строго соблюдать правило наследования хаганского престола! Но ныне вы, дорогие нояны — старшие и младшие братья, отвергаете и нарушаете завещание наших отцов-предков, не обращая на него внимания, и отдаете по недоразумению хаганский престол изменникам! Я сам законный наследник хаганского престола. Хубилай же, предавшись Китаю и отбросив обычаи, установившиеся в Монголии, отверг и нарушил завещание отцов и дедов. Но если вы все будете опираться на такого человека и поддерживать его, то не это ли будет изменой отцам и дедам? Хорошенько обдумайте и решайте!»[150].