Значительно увеличилось в конце XIII столетия русское население на реке Вятке. Путь от великого Устюга к Вятке был хорошо известен на Руси. По этому пути неоднократно проходили новгородские «ушкуйники» для набегов на города Средней Волги. Теперь движение к Вятке стало постоянным. На месте немноголюдных неукрепленных поселков вырастают городки.
Еще одним районом, куда переселялись люди ВладимироСуздальской земли от ордынских набегов, были реки Унжа и Ветлуга. Во второй половине XIV века Ветлуга была уже довольно густо заселена русскими. В местном ветлужском предании говорится, что в это время «размножашася по всей той реке народ мног даже до великия реки Волги». Летописец отмечал в 1374 году, что «ушкуйники», возвращавшиеся по реке из похода на Волжскую Булгарию, «много сел, по Ветлузе идуще, пограбили».
В результате массовых убийств и увода в плен, эпидемий, голодовок и бегства на более безопасные окраины численность населения в ряде областей Руси значительно сократилась. Пустели села и деревни. Забрасывались и зарастали кустарником пашни. В одном из источников второй половины XIII столетия так описывается состояние русских земель в это время: «Кровь отцов и братьев наших, как воды многие, землю напоили, множатся братья и дети наши, в плен уведенные, села наши лядиною [лесом] поросли».
Пустоши на месте деревень, заброшенные поля, заросшие лесом села — такую картину рисовали и другие источники. Вот как, например, описывается состояние Черниговского княжества в летописном рассказе о князе Михаиле Черниговском: «Села от того нечестивого Батыева пленения запустели и иные лесом заросли, только знамения имен им памятью из рода в род предпосылаются». Так же была разорена и Курская земля, которая «от многих лет запустения великих лесом поросла и многим зверям была обиталищем».
Интересное описание монголо-татарского «разорения» оставил Пимен, проезжавший по южным окраинам во время своего путешествия в Царьград (XIV век): «Было путешествие печально и унылниво, была пустыня всюду, нельзя было видеть там ничего, ни города, ни села… пусто все и ненасе-лено, нигде нельзя было видеть человека, точно пустыня великая, зверей множество».
Даже в XV столетии, когда разрушительные последствия монголо-татарского нашествия были в основном ликвидированы героическим трудом русского народа, источники неоднократно упоминали о селах, которые «опустели от татар», из которых «разошлись люди от татар».
Сообщения письменных источников о разорении русской деревни в результате монголо-татарских вторжений и запустении многих сел и деревень полностью подтверждают материалы археологических раскопок. В ряде областей Северо-Восточной Руси сельские поселения в большом количестве исчезают во второй половине XIII столетия, то есть во время монголо-татарского нашествия, и жизнь на них больше не возобновляется. Советский археолог В. В. Седов подсчитал, например, что в центральных районах Смоленской земли домонгольских поселений обнаружено около 90, а после монголо-татарского нашествия их число сократилось до 52, причем по количеству дворов они стали вдвое меньше.
Особенно много запустевших городищ и селищ было в районах, постоянно подвергавшихся опустошительным ордынским набегам: владимирских землях по реке Клязьме, Переяславском и Юрьевском княжествах, землях по Верхней Оке и Сейму, Рязанском княжестве.
Сельские поселения стали беднее, население их уменьшилось, исчезли поселения у больших дорог и на открытых берегах. В условиях постоянной ордынской опасности люди старались селиться в лесах.
Разорение, «глады» и «моры», постоянная угроза смерти или позорного рабства — вот что принесли монголо-татарские завоеватели русской деревне.
ОРДЫНСКИЕ «ДАНИ»
Ущерб, нанесенный народному хозяйству Руси монголотатарскими завоевателями, не ограничивался опустошениями и грабежами во время многочисленных ордынских «ратей». После установления ига огромные ценности уходили из страны в виде разнообразных «даней» и «запросов», что подрывало и без того ослабленную экономику Руси.